В боях за Карпаты

Надо полагать, что намерения вражеского командования состояли не в том, чтобы такими сравнительно небольшими силами угрожать штабу и управлению нашей армии, расположенным в Городенке. Тем более, что в районе этого города находились четыре наши стрелковые дивизии и несколько артиллерийских частей, прибывших на усиле­ние. Наивно было также надеяться, что действиями одного полка можно отвлечь от левого фланга армии ее резервы, в частности прибывший к нам на усиление 17-й гвардейский стрелковый корпус в составе трех дивизий. Намерения противника явно заключались в том, чтобы дезориентировать нас. Это подтвердилось несколько дней спустя, когда такой же отряд, форсировавший Прут, атаковал ст. Матыевцы восточнее Коломыи, то есть на левом фланге армии. Там вражеская диверсия также закончилась гибелью переправивших­ся подразделений.

Нетрудно было найти объяснение подобной тактики противника, рассчитанной на наше предполагаемое легковерие. Я знал, что в кон­це марта в командовании противостоявших   вражеских   войск   произошли изменения. Манштейна сменил Модель, авансом при назначе­нии на эту должность получивший звание генерал-фельдмаршала. И вот он, вполне обоснованно полагая, что методы руководства войс­ками, применявшиеся его предшественником, обанкротились, пустил в ход свои собственные, которые, однако, были нисколько не лучше.

Мы постарались воспользоваться тем, что немецкий командующий недооценил противостоящую сторону. Однако как бы ни ошибался враг, его действия всегда представляют опасность. И стоит нам при всей продуманности наших действий в целом хоть в чем-то допустить оплошность, как за это приходится расплачиваться.

Так получилось и с размещением штаба армии в Городенке. Круп­ный населенный пункт был, конечно, неподходящим местом для этого. И последствия не замедлили сказаться. Противник, массированно применявший в те дни авиацию, видимо, засек радиосредствами ко­мандный пункт 38-й армии. И под вечер 24 апреля 32 самолета Ю-87 и Ю-88 обрушили бомбовый удар на район расположения нашего шта­ба и полевой военный госпиталь. Я в это время находился на втором этаже небольшого здания, которое буквально закачалось от разрыва бомб. Прямых попаданий в дом не было, но двери и окна вылетели. В результате налета, продолжавшегося 20 минут, было убито 15 и ранено 12 человек. В числе погибших был начальник тыла ар­мии генерал-майор С. Т. Васильев. Пострадали и многие раненые, находившиеся в госпитале.

Командный пункт армии был немедленно перемещен в более безопасное место — небольшой населенный пункт Окно, расположен­ный в 10 км к югу от Городенки. Там он работал без помех.

К этому моменту относится еще запомнившаяся мне встреча с Ле­онидом Ильичей Брежневым. Тогда он был начальником политотдела 18-й армии, управление которой прибыло на наш участок фронта, чтобы принять часть полосы 38-й армии. Для ознакомления с обста­новкой и приехал к нам Л. И. Брежнев. Узнав о наших потерях в результате бомбежки, он выразил искреннее соболезнование. От него мы узнали, каким ожесточенным бомбежкам подвергалась 18-я армия на «Малой земле» под Новороссийском. Беседа коснулась и предстоящих действий этой армии слева от нас. Леонид Ильич вы­сказал уверенность, что принятие ею части полосы 38-й армии облег­чит нашему штабу управление войсками при дальнейшем отражении контрудара противника. Мы, со своей стороны, ознакомили гостя с обстановкой, подробно охарактеризовали дивизии, передаваемые 18-й армии. Поговорили и о перспективе предстоящих действий в Карпатах. Пообедав с нами, Леонид Ильич уехал в свою армию, произвев на меня и всех членов Военного совета самое хорошее впе­чатление. Вдумчивым политическим деятелем, обладающим боль­шим, разносторонним опытом партийной и военной работы, показал себя Л. И. Брежнев и в дальнейших боевых действиях. Позже я еще несколько раз виделся с ним на фронте и храню теплое воспоминание об этих встречах с душевным, простым человеком.

Бомбежкой нашего штаба вражескому командованию не удалось нарушить управление войсками 38-й армии. Как мы видели, не оправдала себя и попытка действиями разведки перед всем фронтом армии и отдельными диверсиями ввести нас в заблуждение относи­тельно его намерений и заставить разбросать резервы. Не укрылись от нашего внимания и производимая противником перегруппировка, а также сосредоточение наиболее боеспособных частей на нашем ле­вом фланге.

Мы располагали проверенными сведениями о том, что в полосе 38-й армии находились 6, 11, 7-я танковые, 101, 367, 371-я пехотные дивизии врага, отдельные части и боевые группы некоторых других, в том числе танковый полк 10-й танковой дивизии СС, усиленный двумя тяжелыми танковыми батальонами резерва главного командо­вания, а также венгерские 18, 21, 24-я пехотные и 2-я танковая диви­зии, 1-я горнострелковая бригада.