В боях за Карпаты

Казалось, все сделано. А твердой уверенности в том, что мы точно разгадали замысел противника, не было. Не хватало «языка». Диви­зионные разведчики вернулись с пустыми руками. Они проходили мимо моего КП и сообщили, что напротив «пятачка» земля гудит под ногами — идет активная подготовка к штурму границы.

Как ни странно, информация разведчиков еще больше смутила ме­ня. Уж больно демонстративно противник действовал. Мне невольно вспомнился А. Курдюков. Не прав ли он?

Оставив на КП начальника штаба, я быстро зашагал в сторону большого плеса. Густой туман, как дымовая завеса, прикрывал Прут. Восток готовился к встрече солнца. Не успел я взглянуть на часы, как впереди меня, на стыке двух батальонов, одна за другой разорва­лись гранаты.

Картина прояснилась не сразу. Но вот из речного тумана донеслись крики, стоны, ругань, всплески воды. И весь этот шум забила длин­ная очередь станкового пулемета. Он строчил с нашего берега. По четкому ритму можно было безошибочно определить, кто лежал за ним. Еще во время советско-финской кампании Николай Иванов в совершенстве овладел искусством снайпера-пулеметчика.

Противоположный берег поспешно огрызнулся пулеметным огнем. Но никто из наших не пострадал — пулеметчиков прикрывал тол­стый накат из бревен. В это время наша артиллерия обложила снаря­дами правый берег реки напротив плеса.

Да, Курдюков оказался прав. Противник пошел на хитрость. И шум танков и артподготовка против нашего «пятачка» — все это была лишь демонстрация. Маскируясь туманом, вражеский десант рассчитывал быстро преодолеть на надувных лодках плес и захватить на нашем берегу плацдарм... Правда, как потом стало известно, основной удар гитлеровцы планировали левее нашей дивизии, на участке соседней армии. Но и частный успех фашистское командова­ние, конечно, не преминуло бы использовать.

5 июля на рассвете в батальон приехал командир дивизии полков­ник Червинский. Он вошел в землянку и попросил меня плотнее за­крыть дверь:

—  Ятолько что из корпуса...

И по тому, как он сбавил голос, я почувствовал, что полковник привез тревожные вести.

—  Обстановка   чрезвычайно   усложнилась.   Севернее   и южнее нас прорвался противник. Будем отходить,— его рука легла мне на пле­чо.— Мы  свое дело  сделали:   врага  не  пропустили.  Теперь  нужно скрытно уйти отсюда. Твоя задача — прикрыть отход главных сил дивизии.

Он утвердил план действий батальона, пожелал успеха. Направля­ясь к выходу, улыбнулся:

— До скорой встречи в Каменец-Подольске...

Как только стемнело, первыми тронулись в путь тыловые части нашей 164-й дивизии. Затем штаб. За ним потянулись артиллерия и пехота. С позиций они снимались тихо, незаметно.

На всем участке дивизии, где раньше оборону держали три наших полка, теперь остались всего три роты и кавалерийские разъезды эскадрона старшего лейтенанта Коробко. Они довольно ловко и умело вводили противника в заблуждение относительно направления отхода главных сил дивизии.

Лишь утром 6 июля в 12 км от Прута мы увидели вражеские танки. Они ползли осторожно, присматриваясь к каждому кустику, холмику.

Батальон оседлал развилку дорог, где три шоссе, идущих из Чер­новцов, Новоселицы и Боян, сливались в одно — хотинское. По ка­кой бы дороге ни шел противник, ему не миновать нас.

Мы встретили его плотным огнем. Тогда гитлеровцы начали обхо­дить нас с флангов. Пришлось отвести подразделение на западную окраину Хотина и, учитывая тактику врага, по-иному организовать заслон на подступах к городу. Вскоре к нам прибыл начальник оперативного отделения дивизии капитан Матвеев и передал приказ комди­ва: «Любыми средствами прикрыть переправу до 23.00». Другими словами, мы должны были не допустить противника к Днестру, за­держать его продвижение на три часа.

Матвеев сообщил, что мост через реку уже разбит, действуют пока лишь два временных понтонных моста: по одному переправляется 90-я горнострелковая дивизия, а по другому — наша 164-я.

Северную окраину Хотина оборонял арьергард горнострелковой ди­визии, а западную часть города и его южную окраину — 144-й от­дельный разведбатальон. Ближайший путь к переправе со стороны противника лежал через южную окраину Хотина. Здесь-то я и расположил танковую роту и кавэскадрон, надеясь на то, что древние стены Хотинской крепости будут способствовать созданию упорной оборо­ны. Самая сложная задача выпала на долю лейтенанта В. Кухаря. Его машины с пушками должны были поддержать любое подразделе­ние, если оно окажется в тяжелом положении. Мой КП — здание почты.