В боях за Карпаты

Геройски действовала и седьмая батарея 829-го артиллерийского полка, которой командовал старший лейтенант А. Я. Шех. Ее орудия располагались на скатах высоты 359 и прикрывали важную дорогу, ведущую в крупный населенный пункт Обертин. В течение двух дней пехота и танки противника пытались овладеть этой высотой. Они предприняли более десяти атак, но безуспешно. Не помогли ни бомбо­вые удары авиации по высоте, ни интенсивные огневые налеты артил­лерии и шестиствольных минометов. Батарея старшего лейтенанта Шеха стояла на своих позициях прочно. Она подбила несколько тан­ков, уничтожила свыше роты пехоты. Пали смертью храбрых коман­дир батареи и часть орудийных расчетов, но противник не прошел.

Высокую оценку получили действия 9-й гвардейской и 32-й истребительно-противотанковых бригад, совершивших коллективный под­виг при отражении вражеского наступления. Первая из них была награждена орденом Ленина, вторая — преобразована в 11-ю гвардей­скую.

Не достигнув поставленной цели, войска противника перешли с 5 мая на Станиславском направлении к обороне.

Шел май 1944 года. Сорвав попытку врага восстановить непосред­ственную связь со своими войсками, действовавшими в Румынии, войска левого крыла фронта перешли к обороне. В течение несколь­ких дней обе стороны вели бои местного значения для улучшения позиций на переднем крае. Вражеская авиация группами по 25— 30 самолетов бомбила боевые порядки наших войск. Одновременно немецко-фашистские дивизии выводились в тыл, а их сменяли хортистские войска.

Мы также отводили часть войск для доукомплектования, выдвигая на их участки дивизии второго эшелона. Были выделены силы и средства для обеспечения стыков с соседними армиями, а также между корпусами. Оборона строилась по принципу батальонных узлов с траншеями вдоль всего фронта армии, отсеченными позиция­ми и ходами сообщения, тянувшимися вплоть до второй позиции главной полосы обороны. Совершенствовалась система огня, создава­лись противотанковые опорные пункты, противотанковые минные поля.

Всеэто делалось в соответствии с директивой фронта от 4 мая и имело целью исключить какие бы то ни было неожиданности. Дав­но нам не приходилось столь тщательно готовиться к отражению возможных попыток врага возобновить наступление. Пригодился бога­тый опыт создания непреодолимой обороны, образцом которой явля­лась Курская битва. Мы обогатили его успешными оборонительными боями прошедшей зимы и теперь широко внедряли в практику. И хо­тя нам было известно, что долго находиться в обороне не придется, все, что относилось к ней, делалось прочно, на совесть. Этому тоже научил опыт войны. Он властно диктовал: даже в наступлении, и тем более в предшествующий ему период, будь всегда готов и к обороне.

К наступлению мы, разумеется, также готовились. Разнообразным задачам армии на ближайшее время вполне соответствовал и разра­ботанный нами на основании директивы Ставки Верховного Главно­командования и указаний командующего фронтом десятидневный план боевой подготовки частей и соединений. Осуществлялся он во всех корпусах и дивизиях.

Одновременно мы начали забрасывать в тыл к фашистам группы саперов — истребителей танков. Результат их боевой работы в связи с уходом вражеских танковых дивизий в глубокий тыл на доуком­плектование и отдых оказался значительно скромнее, чем в январе — феврале.

Тем не менее и он был очень весом. Вот несколько цифр. В течение мая 85 групп саперов-истребителей, проникнув в тыл противника, по­дорвали 18 танков, 2 самоходных орудия, 5 бронетранспортеров, 4 пушки, шестиствольный миномет. Кроме того, возвратившись в свои части, они доставили весьма ценные данные о характере вра­жеской обороны на переднем крае и в глубине.

Надо сказать, что, готовя войска к участию в дальнейших наступа­тельных операциях фронта, Военный совет армии считал возможным предварительно нанести удар врагу с целью оттеснить его и с той небольшой территории, которую ему удалось захватить в апреле на отдельных участках. Признаться, мы хотели восстановить положение главным образом для того, чтобы вражеское командование, сумевшее осуществить, пожалуй, лишь сотую часть своего наступательного пла­на, лишилось и этого утешения.

Наше намерение осуществить не пришлось, так как оно не было одобрено командующим фронтом. Прибыв 12 мая в штаб 38-й армии, находившейся тогда в населенном пункте Окно, маршал Г. К. Жуков сказал мне:

— Не следует мелкими, булавочными уколами подменять сокру­шительные удары по врагу. Это устраивало бы противника, особенно здесь, на Станиславском направлении, где он держит наиболее мощ­ную группировку своих войск. Нужно готовить такую операцию, ко­торая была бы подобна землетрясению. Для того вы и создаете глубо­ко эшелонированную оборону, чтобы потом перейти к решительному наступлению.