В боях за Молдавию. Книга 1

Это была Елена Полянская. В помощь ей выделили группу партизан (Вася Федоров, Семен Таран, Вася Калараш, Женя Сахарный, Петр Образцов). Обязанности разведчиков исполняли Жора Леонович, Тарас Ноур и Василий Полухин. Остальные, возглавляемые командиром взвода Андреем Романовичем Самонмй, составляли группу стрелков. В нее входили Гриша Бабуч, братья Ефим и Михаил Ясские, Федя Тофан, Емельян Лазареоку, Петр Овчаренко, я и другие. В отряде были радист Коля Шестаков и фельдшер Александр Ваймушкин.

Быстро летело время подготовки. Мы учились владеть пулеметом, автоматом, пистолетом, финкой, компасом, картой. Командир отряда требовал от нас отличного знания оружия.

Сформированные в Сороках первые отряды имени Котовского и имени Ворошилова, получив вооружение и пройдя военную подготовку, были переправлены в тыл противника. Настала и наша очередь.

Все шло благополучно. Но перед самым вылетам на очередных занятиях у одного партизана разорвался капсюль гранаты. Неосторожное обращение с оружием привело к тому, что Леночка Полянская была ранена в грудь. Лететь ей запретили. Как она плакала, провожая нас на аэродром! Очень просила командира, комиссара отряда и полковника Мухина оставить ее в отраде, доказывая всем, что она легко ранена |И чувствует себя хорошо.

И долго еще стояла она посреди дороги, махая нам своей маленькой рукой, пока колесная пыль машин, уходящих к аэродрому, не скрыла ее одинокую фигуру.

Командование подрывной группой принял на себя Вася Федоров.

Наконец назначен вылет. В полном боевом порядке ночью выезжаем на Ямпольский аэродром. У самолета «Дуглас» нас встретили секретарь ЦК КП(б)М. Н. Л. Салагор, полковник Мухин, работник ЦК Комсомола Молдавии Саша Петров.

Только здесь, у самолета, развернув карту, командир отряда назвал нам район приземления — Ниспоренский лес — и предупредил, что встречать нас никто не будет, прыгать придется без сигнальных огней на неосвоенную местность. Положение осложнялось.

Нас разбили на три группы. Первую ведет командир отряда и его заместитель по разведке, вторую — комиссар и третью — начальник штаба. Провожающие горячо пожимают нам руки, желают успеха. Трап подан, и мне, прыгающему последним, нужно идти и садиться в самолет первым. Не сцеша входят все. Дверь самолета закрывается. Для 22 вооруженных, солидно экипированных людей в самолете довольно тесно. Ведь кроме оружия и боеприпасов нам дали пачки листовок и газет. Мы тесно прижаты друг к другу, каждый старается принять наиболее удобное в таких условиях положение.

Всматриваюсь в лица своих боевых товарищей. Они оживленно беседуют. Вошли летчики. Их трое. Веселые молодые ребята. У каждого на труди партизанские медали.

— Выбросим вас, хлопцы, точно в заданный район, — говорит, улыбаясь, командир корабля лейтенант Покровский.

Еще раньше нам сказали: «Вас будет выбрасывать бывалый, опытный экипаж». Вскоре два летчика вошли в кабину пилота. Один, видимо, штурман, остался с нами.

Взревели моторы, и самолет с разбегу уносит нас в ночную темноту.

Жора Леонович и Вася Федоров, улыбаясь, смотрят на сидящего напротив Федю Тофана, безуспешно пытающегося в этой тесноте усесться поудобней.

— Подходим к линии фронта, — сказал штурман и пошел в кабину к летчикам. Сноп желто-белого ослепительного огня прожекторов ударил в окна нашего самолета. Зенитные батареи противника, нащупав нас, дали несколько выстрелов.

— Поспать не дадут, — подняв голову, нарочно обиженно произнес Павел Рослик. — Только задремал, братцы, и вижу: входит в мой домик сам фюрер. Ну, говорю Адольфу, зачем пожаловал? Рад видеть ваше ничтожество. А он, хлопцы, клянусь, принял наполеоновскую позу и задвигал, как крыса, своими усиками, — и Павел под общий смех выразительно продемонстрировал, как Гитлер двигал усиками. — Для первого знакомства, «любезный», прежде дай посчитать финкой недобитые ребра. Подхожу к нему, а его и след простыл…

Сидевшие рядом рассмеялись. Те, что были подальше, видимо, не дослышав, настойчиво переспрашивали у соседей. Павел повторил с новыми добавлениями. Взрывы хохота порой заглушали полос рассказчика.

Только Матвей Арсентьевич Червонный сидел молчаливый. Он о чем-то сосредоточенно думал. Лицо озабоченное.

Мне хотелось вывести командира из этого состояния, услышать его полос.

— Матвей Арсентьевич, — крикнул я ему, — почему молчишь? Расскажи что-нибудь!

Он чуть приподнялся, выразительно глянул на меня и улыбнулся. Громко, ободряюще произнес:

— Скоро, Вася, поговорим на земле.

Командир и комиссар почти одновременно посмотрели на свои часы и переглянулись. «Наверно, скоро», — тревожно подумал я.

Наши размышления (прервал появившийся у дверей штурман.

— Первая группа, приготовиться! — скомандовал он.

Вся группа, во главе с командиром, дружно поднялась. Переставляя затекшие ноги, ребята приготовились к прыжку. Самолет, накренившись влево, делает круг. Затем выравнивается.

Штурман открыл дверь самолета. Быстро окинув всех взглядом, командир еще раз предупредил:

— Прыгать кучно, плотно держаться друг друга. Ну, ребята, до скорой встречи на земле.