Читаем В боях за освобождение Румынии, Венгрии, Чехословакии полностью

Командир полка подполковник В. Н. Макаров настойчиво искал слабое место в обороне противника. Он предполагал, что направление на село Федимеш, расположенное на восточном берегу реки Цетинка, обороняется меньшими силами. Это нужно было срочно разведать. Первым из добровольцев пойти на разведку и установить силы противника вызвался рядовой 2-го эскадрона Пономарев, недавно прибывший в полк на пополнение из глубокого тыла. Это было его по-настоящему боевое крещение. Товарищи проводили его в разведку. Они видели, как солдат под покровом сумерек где ползком, где перебежкой, от куста к разбитой самоходке, оттуда к воронке, плотно прижимаясь к земле при вспышках ракет, упорно продвигался вперед. Вот воздух прошила очередь трассирующих пуль. Солдат упал. За первой трассой последовала вторая, третья… Однополчане открыли ответный огонь. Противник замолчал. Воспользовавшись этим, разведчик сделал стремительный бросок вперед и скрылся в темноте. Гитлеровцы снова открыли огонь по тому месту, где недавно упал разведчик. Наблюдавшие за Пономаревым солдаты поняли, что враг потерял цель, «отцепился», и вернулись в подразделение. А Пономарев тем временем быстро уходил в тыл врага. Вскоре он подобрался к окраинам Федимеш…

В течение всей ночи на 28 марта противник подтягивал новые части, поспешно закрепляясь по реке Цетинка, на рубеже Черник — Бешенев. В ночном бою были захвачены пленные отошедших 357-й, 46-й и вновь появившихся 153-й и 27-й пехотных дивизий. Враг всеми силами пытался остановить продвижение конно-механизированной группы с тем, чтобы успеть подтянуть новые резервы и прочно закрепиться на реках Нитра и Ваг.

С самого утра 28 марта в полосе наступления 4-го гвардейского кавкорпуса упорные бои разгорелись на западном берегу реки Житава, особенно за населенные пункты Издег и Федимеш.

В этом бою бессмертный подвиг совершил казак комсомолец Василий Савченко. Накануне я был в той части и хорошо запомнил его. Это был молодой, невысокий, крепко сложенный парень с открытым, улыбчивым лицом. Потом я узнал некоторые подробности его биографии. Детство в трудовой семье. Семилетка, школа ФЗО, работа. В августе 1940 года Василий был призван в армию. Война застала его на одной из пограничных застав. Здесь, в суровых условиях пограничной службы, закалялся его характер, здесь он стал комсомольцем. Беззаветная преданность своему народу, верность присяге побудили рядового Савченко в грозный час на самопожертвование во имя жизни своих боевых товарищей.

Эскадрон приближался к северной окраине Федимеша. Уже виднелись дома, каменные заборы между ними. И тут бешено застрочил немецкий пулемет. Попадали казаки, сраженные беспощадным огнем. Эскадрон залег, попробовал подняться в атаку — и снова губительный огонь. И тогда, сливаясь с землей, вперед пополз рядовой Василий Савченко. Пули ложились рядом с ним, вздымая фонтанчики пыли. Но он упрямо полз, стиснув зубы. Вот она, вражья нора. Он с силой бросил гранату, вторую. Пулемет кашлянул и умолк. Василий с надеждой приподнялся, но пулемет затарахтел снова.

Бесстрашный казак до боли сжал ствол автомата, посылая короткие очереди. Но враг не утихал. Василий нажал на спусковой крючок, но автомат не дрогнул, как обычно. Опустел диск. И тогда все увидели, как метнулся вперед советский воин. И, словно захлебнувшись, пулемет замолк. Эскадрон, вдохновленный подвигом Савченко, ринулся в атаку.

Тяжело пережили казаки-гвардейцы смерть своего боевого друга, повторившего подвиг Матросова. Отдав последние воинские почести, они похоронили его в селе Федимеш. А 8 апреля его матери Ефросинье Ивановне, жившей на хуторе Братское Гулькевичского района Краснодарского края, почтальон вручил письмо с адресом полевой почты. Почерк на конверте был незнакомый. Тревожно сжалось материнское сердце в предчувствии непоправимого горя. Писали младший лейтенант Котов, старший сержант Володин, рядовые Олейник, Турбан, Гриськов, Самотюк, Буев, Сиволобов, Каглик, Успенов.

«Мама, — обращались они к Ефросинье Ивановне, — в ожесточенном бою под селом Федимеш, в Чехословакии, мы потеряли лучшего своего товарища и друга, Вашего сына. Он умер смертью героя, расчищая путь товарищам… Мы никогда не забудем нашего друга Василия Савченко, его имя и его подвиг живут в наших сердцах. И когда мы идем в бой, то каждый повторяет: «Иду расплачиваться за Василька». И ни один фашист не уходит от нашей пули и клинка… На этом писать заканчиваем: идем в бой. Жмем Вашу руку».

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное