В боях за Украину

Он был заслан в расположение наших войск с задачей — вести наблюдение за передвижением наших частей и корректировать огонь немецкой артиллерии. Изменник оказался жителем этих мест, той самой Голой Долины, за которую шли бои. В сорок первом году он сдался в плен. Этот предатель, пробравшийся в расположение советских частей, использовавший знание местной обстановки, действительно был опаснее целой танковой роты противника.

Наступило 21 июля. Это был исключительно тяжелый день, в особенности для 220-го гвардейского стрелкового полка. Противник контратаковал с раннего утра, он стремился во что бы то ни стало вернуть поселок Голая Долина. Ничего нового в тактике: сначала короткий артиллерийский налет, вслед за ним — налет авиации и танковый клин, под прикрытием танков — пехота.

Первая контратака, со стороны села Долгонького захлебнулась, встреченная артиллерийским огнем.

Тут же гитлеровцы, пытаясь отыскать в нашей обороне слабое место, предприняли контратаку с другой стороны, на этот раз из Хрестищ. На наши позиции в селе Голая Долина устремились вражеские танки, поддержанные штурмовыми действиями авиации и самоходными орудиями. Атака была жестокой и развивалась в благоприятной для противника обстановке: вражеская авиация внесла беспорядок на наших переправах, прервался подвоз боеприпасов. Да и от переправы доставить боеприпасы в Голую Долину было не так-то просто. Подъездные пути подвергались воздействию авиации противника и простреливались его артиллерией.

Противник понес тяжелые потери, но и у нас более половины орудий и орудийных расчетов вышли из строя.

В расчете противотанкового орудия сержанта А. И. Чижикова осталось три человека. Сам Чижиков был ранен в руку осколком снаряда. Санинструктор Н. К. Редькина перевязала ему рану, попыталась отправить его в тыл, в медсанбат, но Чижиков категорически отказался.

Через два часа атака противника повторилась. Расчет Чижикова сразу же подбил два танка. Соседние батареи подбили пять. Танки остановились, пехота залегла.

Противник не унимался. Все новые и новые подразделения кидал он в пекло. Стояла июльская жара. Раскалились орудийные стволы, раскалились стволы пулеметов и автоматов. Гвардейцы навязывали танкистам противника ближний бой. В ход пошли противотанковые гранаты и бутылки с горючей смесью. Догорали последние строения в поселке, горели сады и степь за околицей. Черным дымом и смрадом заволокло поле боя. (Голая Долина в войсках получила название «Мертвая Долина»).

Все настолько смешалось, что к концу дня на этом участке ни мы, ни противник не могли применить авиацию.

Мы видели вражеских солдат в наступлении, когда, не считаясь с огромными потерями в живой силе и технике, они рвались к Сталинграду. Я видел агонию трехсоттридцатитысячной армии Паулюса в Сталинграде. Ее солдаты сражались в окружении с ожесточенностью обреченных. Кое-кто из западногерманских мемуаристов и историков пытается сегодня представить их героями, сражавшимися до последнего патрона. Да, гитлеровские вояки не сразу капитулировали, но героями они не были.

Я понимал солдат 6-й армии — они боялись возмездия. Но когда каждому здравомыслящему становилось ясно, что воина проиграна, что рассчитывать после Сталинградской битвы и поражения на Курской дуге уже не на что, что же здесь, на Северном Донце, под сокрушительными ударами советских войск заставляет немецкого солдата проливать кровь? Этого, я понять не мог.

Наступает вечер. В который уже раз офицеры поднимают своих солдат в контратаку, бросая с ходу в бой прибывающие из-под Харькова резервы. Стало быть, еще не сбита инерция вражеской армии. Стало быть, еще бить и бить нам врага, пока он осознает, что победы не будет, что надо уходить с чужой земли.

Советские войска не отошли ни на одном участке фронта.

Наступила не долгая летняя ночь. Короткая передышка. Мне сообщили из штаба армии, что опять весь день авиаразведка наблюдала переброску крупных вражеских соединений из-под Харькова.

С восходом солнца бой опять разгорелся по всему фронту. И опять центром самых ожесточенных контратак противника становится Голая Долина. Но на этот раз он не торопился штурмовать наши позиции. Видимо, накануне и ночью подошли к фронту из-под Харькова новые значительные артиллерийские резервы. Они обрушивают на поселок Голая Долина и на наши позиции ураганный артиллерийский и минометный огонь. Неся немалые потери, к поселку прорываются сквозь строй наших истребителей самолеты врага. Они бомбят наши боевые порядки, по 30–40 самолетов за раз заходят на бомбежку наших переправ.

Положение становится сложным. В середине дня подразделения 220-го гвардейского стрелкового полка, оборонявшие поселок Голая Долина, подверглись атаке сразу с трех сторон: с юго-востока, с юга и с запада. Пришлось начать отход на Богородичное во второй эшелон дивизии.

Из этого боя не вышли и сержант А. Чижиков, и старший лейтенант С. Титов. Как мне рассказывала санинструктор Н. К. Редькина, сталинградцы С. Титов и А. Чижиков похоронены в братской могиле в поселке Голая Долина.