В боях за Украину

Так Роберт Шервуд в своем двухтомном труде «Рузвельт и Гопкинс» писал: «Завершение грандиозной русской победы в Сталинграде изменило всю картину войны и перспективы ближайшего будущего. В результате одной битвы, которая по времени и невероятному количеству потерь была фактически равна отдельной крупной войне, Россия стала в ряды великих мировых держав, на что она давно имела право по характеру и численности своего населения».

Сегодняшние фальсификаторы истории, в надежде, что время размыло человеческую память, стараются изобразить дело так, что Сталинградская битва была чуть ли не рядовым событием второй мировой войны.

Генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн, бывший командующий группой армий «Дон» и затем «Юг», мемуарам которого на Западе придается особое значение в поисках «документальной основы» для фальсификации истории, пишет: «Несмотря на то, что немцы потеряли в общем пять армий, все же нельзя говорить, что эта утрата уже имела решающее значение для исхода всей войны».

В этой концепции нет ничего нового, она целиком повторяет установки гитлеровской пропаганды в дни разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом. Известен случай с военным инженером 6-й армии Зелле. Он в качестве курьера вылетел на самолете из Сталинградского котла. Вскоре же он был по личному распоряжению Гитлера заключен в концлагерь за «пропаганду, наносящую ущерб вермахту».

Не отстают от гитлеровских генералов в своих попытках принизить значение Сталинградской битвы и военное искусство, проявленное при этом советским командованием, и некоторые английские генералы, военные теоретики и историки.

Вместе с тем фальсификаторы истории всячески преувеличивают роль вооруженных сил союзников на других театрах военных действий. Так, генерал-лейтенант З. Вестфаль, упоминая о высадке 8 ноября 1942 года союзных войск под командованием генерала Эйзенхауэра в Марокко и Алжире, говорит, что «именно теперь и началась борьба не на жизнь, а на смерть», что «вооруженные силы именно этим начали теперь активные, прямые военные действия против Германии».

Тем, у кого так коротка память, я считаю необходимым напомнить, что наступление врага в Северной Африке началось 21 января 1942 года. Итало-немецкие войска под командованием Роммеля вытеснили англичан из Киренаики и достигли Эль-Аламейна, в ста километрах от Александрии. Наступление велось без привлечения сколько-нибудь значительных резервов. Вся техника, все резервы были сосредоточены Гитлером на Восточном фронте, в России. Наступление Роммеля затормозилось. Он неоднократно просил у Гитлера резервов. Гитлер уже ничем не мог помочь Роммелю. Не в пустынях Северной Африки, не на Среднем и Ближнем Востоке искал Гитлер победы — важнее театра военных действий, чем в России, для него не было во всю вторую мировую войну; важнее участка, чем под Сталинградом, в 1942 году для него не было на всем Восточном фронте.

Если бы мы не выиграли в Сталинградской битве, то это могло бы иметь тяжкие последствия и для нас, и для всей антигитлеровской коалиции. Это объясняется тем, что Гитлер связывал с победой на Волге далеко идущие цели. Потерпев поражение под Москвой, нацистские правители все еще рассчитывали на победоносное завершение развязанной ими войны против СССР. И потому, планируя летнюю кампанию 1942 года, они ставили перед своими войсками задачи вновь перехватить стратегическую инициативу, уничтожить основные силы Красной Армии, захватить важнейшие политические и экономические центры нашей страны.