В боях за Украину

Александр Михайлович Василевский не мог не заметить моих сомнений. Он всячески пытался их развеять как представитель Ставки Верховного Главнокомандования. Он доверительно мне говорил, что обстановка на севере, в зоне действия Воронежского и Степного фронтов, наше наступление на Харьков требует, чтобы мы, не теряя времени, приложили все силы на оттяжку хотя бы нескольких дивизий из-под Харькова.

В пределах приказа командующего фронтом у меня оставалось право выработать тактику наступления по своему усмотрению.

Я прежде всего отказался от рассеивающих ударов по всей полосе фронта 8-й армии, считая, что важнее сосредоточить удар на узком участке, прорвать оборону противника километров на восемь-десять в глубину и создать предпосылку для ввода механизированного корпуса. В прорыв, если бы он нам удался, планировалось ввести 1-й гвардейский механизированный корпус И. Н. Руссиянова, который стоял наготове уже более месяца.

Итак, чем я мог располагать?

Количество артиллерийских стволов на участке прорыва было достаточным. Правда, для сокрушительной, подавляющей артподготовки недоставало снарядов. Однако тесное взаимодействие пехоты с артиллерией плюс действия авиации с вводом механизированного корпуса, такое общее взаимодействие могло восполнить многое из того, чего нам недоставало.

Я сообщил Р. Я. Малиновскому свои соображения. Он утвердил мои распоряжения. Я просил его со своей стороны дать указание Руссиянову быть готовым к вводу корпуса в прорыв.

29-й гвардейский стрелковый корпус получил задачу — одним броском овладеть населенными пунктами Сулиговка и Долгенькое, а 28-й гвардейский стрелковый корпус — овладеть лесистым районом южнее Долгенького.

По достижении этих рубежей было намечено ввести в бой 1-й гвардейский механизированный корпус.

В ночь с 21 на 22 августа перед наступлением мы с Р. Я. Малиновским проехали по всему расположению армии, навестили каждую из дивизий. Все готовились к бою. Проводились партийные собрания. Многие воины вступили в эту ночь в партию. На партийных собраниях говорилось о том, что гвардии топтаться на месте зазорно, что пора нам ответить делом на высокую честь называться гвардейцами.

— С такими людьми, — говорил мне Родион Яковлевич, — и не опрокинуть врага!

Я понимал его настроение.

Мы побывали на исходных позициях, откуда должно было начаться завтрашнее наступление.

Свой наблюдательный пункт мы выбрали на высоте — курган с отметкой 217,4 севернее Голой Долины, на северо-западной окраине большого лесного массива.

Заночевать пришлось в лесу.

Бессонная ночь. Хочется еще и еще раз проверить, все ли готово. Серьезно пришлось поработать командующему артиллерией армии генералу Н. М. Пожарскому. Он, как всегда, показал себя мастером, проявил находчивость, выдумку в распределении боеприпасов, сумел спланировать минометный огонь на три рубежа огневого вала, на глубину до 600 метров. Но снарядов, в особенности калибра 122, едва хватало на артиллерийскую подготовку. Еще раз проверили взаимодействие с авиацией. Командующий воздушной армией В. А. Судец находился с нами на наблюдательном пункте. Сюда же были подтянуты и его средства связи.

А как же с внезапностью?

И плацдарм обстрелянный, и на нем наступление за наступлением, и все же я старался, чтобы армия занимала свои исходные позиции скрытно. Расчет был лишь на то, что немецкое командование, отбивая с успехом атаки 6-й и 12-й армий, сочтет, что еще одну армию на этом плацдарме мы в бой не введем. Расчет, конечно, не ахти какой, но некоторые надежды он нам подавал.

И самое интересное: удар наш оказался для противника все же внезапным. Это позже подтвердили пленные немецкие офицеры, это подтвердили успехи наступления.

Рассвет 22 августа. Артиллерия открыла огонь.

В. А. Судец направил свои штурмующие звенья на позиции артиллерии противника. Было слышно, как он переговаривался с ведущими эскадрилий, нацеливая их удары на цели, обнаружившие себя в момент артиллерийской подготовки.

Вот огневой вал отодвинулся в глубину. Командиры полков и батальонов подняли солдат. Цепь за цепью уходила за артиллерийским валом в атаку. Пошли дружно. Уже гремел в первых траншеях противника огневой бой, рвались ручные гранаты, доносились до нас автоматные очереди. Прошло полчаса. Цепи ушли вперед. Только слышно, как разгорается бой во второй, а затем и в третьей траншеях. Бьют вражеские танки и самоходные орудия поддержки пехоты.

Вот уже поступают на командный пункт донесения, что гвардейцы завязали бои за село Долгенькое и Мазановку.

Успех! Успех! Впервые за месяц кровопролитных боев. Р. Я. Малиновский снимает трубку полевого телефона и дает команду генералу Руссиянову вводить 1-й гвардейский мехкорпус в бой без паузы, в общем направлении южнее Долгенького на Долгий Яр — Барвенково, придерживаясь грунтовых дорог. Тут же он соединяется с командующим бронетанковыми и механизированными войсками фронта генерал-лейтенантом П. В. Волохом и приказывает ему проконтролировать ввод корпуса И. Н. Руссиянова.