«Карлос Кляйбер был волшебным музыкантом и одиноким человеком».
«Он поднимал музыку в иные сферы, он достигал звёзд. Его интерпретации – величайший дар для нас».
«Его требования никто не может ни повторить, ни достигнуть».
Художественный директор Венской Штаатс Оперы Ион Холендер сказал так:
«Он был посредником в музыке между Богом и человечеством».
Вероятно, сага о Кляйбере всегда будет привлекать тех, кому дороги музыка и исполнительское искусство, но она никогда не будет окончена и никогда не будет полностью написана, так как она безбрежна и бесконечна, как и его искусство, даровавшее людям волшебные мгновения жизни.
14. Российские певцы на сцене Метрополитен-опера
В истории МЕТ Оперы на протяжении её истории до конца XX века российский элемент со времени её основания большой роли не играл. Первой русской оперой, увидевшей огни рампы сцены МЕТ, была «Пиковая дама» Чайковского, поставленная Густавом Малером, который руководил театром с 1908 по 1910 годы.
В начале XX века впервые на сцене МЕТ выступил Ф.И. Шаляпин (1907 год. Начиная с 1921 выступал на этой сцене почти каждые два года вплоть до 1935-го). До него в Метрополитен-опера выступала знаменитая в своё время Фелия Литвин (сценический псевдоним; настоящее имя и фамилия Франсуаза-Жанна Шютц; по мужу Литвинова. [31. 8 (12.9). 1861 (в некоторых источ. 1863) Петербург – 12.10.1936, Париж], Драматическое сопрано, получившая музыкальное образование в Париже. В сезоне 1896/97 дебютировала в Метрополитен-опера в партии Валентины в опере Дж. Мейербера «Гугеноты», 25.11.1896). Позднее здесь же пела в операх «Африканка» Мейербера, «Аида» Верди, «Дон Жуан» Моцарта, «Фауст» Гуно, «Гамлет» Тома, «Лоэнгрин», «Зигфрид», «Тристан и Изольда» Вагнера.
В первой трети XX века в истории МЕТ остались два русских певца – великий Ф.И. Шаляпин и известный тенор Дмитрий Смирнов (выступал на сцене МЕТ в 1910 и 1912 гг.).
Один из современников Смирнова писал: «Это был певец итальянской школы. Хотя артист пел на русском языке с чисто русским произношением, он казался иностранцем на русской сцене… Учиться пению у него было нельзя, как нельзя учиться у певчей птицы. Казалось, что он и сам никогда не учился, а просто раскрыл рот и запел, да так, что к его пению стал прислушиваться мир».
«Это был прекрасный певец и артист… У Смирнова был громадный диапазон и исключительное большое дыхание. Он обладал замечательно красивыми высокими нотами, которые умел искусно филировать» (А.В. Нежданова).