В борьбе с большевизмом

Только на другой день, то есть 1 сентября, познакомившись в лагере с ротмистром Гершельманом и рассказав ему цель своего приезда в Псков, а также и свои злоключения, он при его помощи добился, наконец, необходимой связи и немедленно был освобожден из карантина.

Увидев в А.К. Гершельмане полное сочувствие и желание работать в указанном направлении, фон Розенберг предложил ему принять участие в предстоящих переговорах с германцами и помочь в этом деле своим хорошим знанием немецкого языка.

Как выяснилось вскоре, гауптман Э., получив приказание от главного военного германского командования, должен был немедленно выехать в гор. Ковно; однако, уезжая, он оставил своим заместителем адъютанта начальника германской дивизии, стоявшей тогда в Пскове, обер-лейтенанта фон Гаммерштейна и попросил его встретить ротмистра и поставить его в известность, что он, гауптман Э., вернется из поездки приблизительно через неделю и привезет оттуда окончательный ответ.

Ротмистр решил выжидать этого ответа и заняться пока подготовкой всего необходимого для дальнейшей работы. Имея свободный доступ всюду и встречая везде предупредительное отношение и готовность быть полезным, он из разговоров с германскими офицерами скоро вполне ясно представил себе картину настоящего политического положения в Германии, которое в общих чертах сводилось к борьбе двух партий – военной и дипломатической.

Первая была против всякого соглашения с большевиками и считала необходимым сближение с русскими монархическими кругами, чтобы, заручившись их согласием, вернуть в России прежний законный порядок и заключить с новым правительством прочный, окончательный мир. Вторая, напротив, преследуя свои собственные весьма сложные комбинации, находила выгодным поддерживать большевиков и не стремиться к воссозданию прежней великой императорской Pocсии.

Дипломатия в Германии после Бисмарка была злым гением своего отечества и довела его до ужасного бедствия. Стоит только вспомнить всю ее работу до войны по отношению к Pocсии, а также полный провал ее в момент объявления войны (отказ Италии, нарушение нейтралитета Бельгии, выступление Англии и т. п.), чтобы можно было не задумываясь сказать, что Германию погубила ее дипломатия, которая выступала заносчиво, была неискренней, а главное, неталантливой и, если имела кажущиеся успехи, то только потому, что за ней стояла первоклассная, могущественная армия.

В момент описываемых событий мнение военной партии заняло господствующее положение, и следствием этого явились меры, необходимые для проведения его в жизнь. Главным сторонником этой новой политики по отношению к России были принц Леопольд Баварский и генерал фон Гофман, и к ней присоединился даже бывший покровитель большевизма, как разрушительного средства против врага, генерал Людендорф.

Однако небольшая дипломатическая группа не сдала еще позиций и предполагала добиваться своего, а потому германские офицеры предупредили и просили ротмистра держаться в стороне от германского посольства в Пскове, возглавляемого графом Бассевицем и ни в каком случае не касаться в разговорах с ними вопросов, относящихся к предстоящему формированию добровольческой армии, указывая, что там этот проект не встретит сочувствия, а, напротив, оттуда будут чинить препятствия, и потому чем меньше и позже посольство будет что-либо знать, тем лучше. Однако совершенно скрыть от посольства задуманный план формирования, конечно, было нельзя, и некоторые сведения достигли их ушей, результатом чего явились ряд действия оттуда, о которых я сообщу в свое время.

Параллельно ротмистр, пользуясь свободным временем, принялся: 1) за организацию прочной связи с Петербургом и подготовку всего необходимого для приема прибывающих из России офицеров; 2) за установление контакта с местными политическими и общественными деятелями, 3) за ознакомление с местными условиями жизни, настроением русских офицеров, интеллигенции, городского населения и крестьян.