В борьбе с большевизмом

Подполковник Франтц ответил, что он, прекрасно понимая затруднение корпуса, все же вынужден отказать ему в помощи, так как он бессилен и не может изменить распоряжения своего нового правительства, которое, как он уже заявлял ротмистру, вполне определенно потребовало прекращения поддержки добровольческих формирований.

Полковник Родзянко, выслушав в переводе от Гершельмана ответ, вскочил со своего места и, громко стуча и бормоча отборные ругательства, демонстративно вышел из комнаты.

Подполковник Франтц недоумевающе смотрел на эту сцену и после ухода полковника Родзянко перевел вопрошающе свой взор на ротмистра, который, извинившись за происшедшее, перешел снова к делу.

Он подтвердил, что очень хорошо помнит свой последний разговор с подполковником, и потому абсолютно не собирается настаивать на чем-либо невозможном и намерен лишь обратиться к нему с небольшими просьбами, которые всецело подлежат компетенции штаба А.О.К. 8 и в силу этого не могут встретить отказа.

Эти просьбы следующие: 1) продолжить приказ о снабжении частей корпуса продовольствием и боевыми припасами на общих основаниях с германскими войсками, так как корпус продолжает сражаться вместе с ними против большевиков; 2) разменять имеющиеся в казначействе корпуса 200 553 рубля кредитными билетами Псковской области на германские ост-рубли, ибо первые местным населением не принимаются; 3) выдать остаток в размере 86 000 рублей (думских), которые остались от ассигнованной общей суммы в Пскове.

– Как видите, господин подполковник, – добавил ротмистр, – это все вопросы, касающиеся ликвидации наших прежних отношений и, выполняя их, Вы не нанесете ущерба Вашей стране и не нарушите приказаний Вашего нового правительства.

После короткого размышления подполковник дал свое согласие исполнить все эти просьбы и обещал сделать соответствующие распоряжения, сказав, что о дне выдачи и обмене денег ротмистр будет извещен начальником ликвидационного отдела майором фон Клейстом.

Таким образом, и это задание командующего корпусом было разрешено вполне благоприятно, и корпус, получая около полумиллиона марок, избегал временно денежного затруднения. Последнее давало возможность оглядеться и, оценив создавшуюся обстановку, спокойно принять наиболее выгодное решение.

Известия с фронта также приходили довольно утешительные, и по ним можно было заключить, что части корпуса после поспешного и совершенно неожиданного отступления от Пскова постепенно приводят себя в порядок и в настоящий момент образовали три группы: первая группа в составе отряда Булак-Балаховича, отряда внешней охраны города Пскова, батальона Талабских островов и Волынского стрелкового добровольческого полка, под общим командованием подполковника Ветренко, находилась в районе гор. Верро и выполняла задачу арьергарда; вторая группа в составе 1-го Псковского, 2-го Островского, 3-го Режицкого стрелкового добровольческого полков, батареей артиллерии и отряда полковника Бибикова, под общей командой последнего, представляла собой главные силы и, перейдя в район Валка, расположилась в местечке Ермес, и, наконец, третья группа – отряд Афанасьева – по-прежнему продолжала свое отступление на Крейцбург – Ригу.

Сведения о противнике указывали, что большевики направили свои главные силы в направлении Крейцбург – Рига и по соединительной железнодорожной ветке Альтшванебург – Рамоцкое, желая этим движением запереть корпус в районе Ревель – Валк – Юрьев.

Начальник штаба корпуса, основываясь на всем изложенном уже выше, определенно высказывался за отход на Ригу, ибо преимущество такого решения являлось очевидным и диктовалось самой обстановкой.

Он с нетерпением ждал известий от командующего из Ревеля о результатах его переговоров с эстонцами и торопился ликвидировать дела с германским командованием.

6 декабря он получил от гауптмана Хольца оставшиеся 86 000 рублей думских и уведомление, что размен первой партии кредитных билетов Псковского областного казначейства назначен на 7 декабря.

На следующее утро начальник штаба, взяв с собой двух своих офицеров, поехал в местную военную кассу (Darlehnskasse-Ost), где ему без всяких задержек был сделан обещанный обмен.

В тот же день он получил от командующего корпусом телеграмму с приказанием сформировать новый штаб и выехать в город Ревель. Такого рода приказание явилось полной неожиданностью для ротмистра и нарушало все его расчеты, а потому он, ответив сейчас же также телеграммой, что выедет через четыре дня, по сформировании нового штаба и ликвидации всех дел с германским командованием, отправился в А.О.К. 8, чтобы оттуда переговорить с командующим по телефону.

Было уже 6 час. вечера, когда наконец после долгих напрасных попыток удалось добиться телефонной связи с эстонским военным министерством, откуда на запрос ротмистра о полковнике фон Нефе ему ответили, что он уже более часу как ушел из министерства и что там не знают его адреса, а потому не могут вызвать его к аппарату.