В борьбе с большевизмом

Беседуя с офицерами и солдатами, находившимися вместе со мною в лагере, я и в них чувствовал то же настроение и сознание необходимости принять участие в общей борьбе за спасение России, и вот 7 февраля 1919 года, на одном из частных совещаний, было решено приступить к формированию отряда. Мне было предложено стать во главе начинаемого дела, и я принял предложение. Выбрав себе ближайших помощников и собрав небольшие средства между собой, я на следующий же день отдал приказ о продолжении начатого в Киеве формирования отряда, которому впредь было присвоено название партизанского конно-пулеметного отряда. Приказ гласил:

«Приказ

по

конно-пулеметному партизанскому отряду

№ 1

Лагерь Зальцведель 8-го февраля 1919 года

Часть строевая

Прибыв из гор. Киева с 4-м офицерским эшелоном в лагерь Зальцведель и застав там 3-й эшелон, в котором встретил г. г. офицеров, формируемого мною в Киеве конно-пулеметного отряда, волею судеб распыленного в Малороссии и Германии и увидев в них полную готовность продолжать начатую работу под моим начальством в Киеве, я счастлив приступить к дальнейшему формированию отряда, хотя и на чужой территории. Пользуясь доверием и вниманием ко мне моих дорогих сотрудников господ офицеров – объявляю, что сего числа я приступил к продолжению формирования конно-пулеметного партизанского отряда».

Одним из первых моих мероприятий при начале формирования было учреждение при отряде суда чести, функциями которого были обсуждение степени приемлемости каждого лица, желавшего вступить в ряды отряда, а также урегулирование вопросов, связанных с поддержанием достоинства офицерского звания. Этим я хотел, с одной стороны, избежать поступления в отряд нежелательного элемента, а с другой стороны, поднять на должную высоту дисциплину и достоинство офицера, расшатанных пережитой революцией и всевозможными скитаниями.

10 февраля в отряд вступили первые нижние чины – юнкер, вольноопределяющийся и вахмистр.

Уже при самом начале формирования появились недоброжелатели, которые всячески хотели помешать мне и сделать дальнейшую мою работу невозможной, прибегая в данном случае к весьма некрасивым интригам и распространяя всевозможные гнусные сплетни.

Указанные действия вынудили меня открыто выступить против названных лиц и в приказе по отряду за № 3 от 10 февраля 1919 года был помещен следующий параграф:

«Мне стало известно, что некоторые офицеры лагеря, к сожалению даже в старших чинах, ведут агитацию, направленную во вред формируемому мною отряду, готовому всегда жертвовать собой на благо Родины. Предлагаю всем г. г. офицерам и чинам отряда приложить необходимые усилия, дабы рассеять неправильное мнение о нашей святой работе. Лиц способных только заниматься пустой агитацией, как попавших в ряды нашей армии по недоразумению и недостойных уважения, предлагаю дарить презрением. В свое время Россия заклеймит их позором, а с нами Бог и правда».

Приказом № 4 от 12 февраля, для установления временных пггатов отряда, была назначена комиссия, которая и выработала таковые, определив состав отряда в 522 человека, включая сюда и штаб.

Приказом № 5 от 14 февраля были назначены для чинов отряда ежедневные занятия.

16 февраля отцом Павлом Савицким, после литургии, был отслужен молебен о ниспослании успеха нашему отряду в предстоящей тяжелой борьбе.

18 февраля в отряд вступил 11-го Рижского драгунского полка полковник Чайковский, который, как окончивший Императорскую Военную Николаевскую академию, был назначен начальником штаба и заместителем командующего отрядом.