В борьбе с большевизмом

Выехавшая делегация попала в Киев, где, войдя в связь с общественными и политическими деятелями, встретила с их стороны живейшее участие и интерес, который был вполне понятен, ибо всем было ясно, насколько важно будет для антибольшевистских организаций заручиться возможностью иметь свое представительство в Германии. Там была образована русская делегация во главе с генералом Потоцким, после чего поставили об этом в известность командование Добровольческой армии и попросили инструкции. В ответ на запрос генерал Деникин прислал своего представителя в лице Генерального штаба полковника Свистунова, который вошел в состав делегации как помощник и заместитель генерала Потоцкого. Кроме того, в состав делегации вошли еще очень многие лица, но часть из них осталась в Польше, где образовала также русскую делегацию во главе с генералом Глобачевым.

В Германию, таким образом, прибыли следующие лица: начальник делегации Генерального штаба генерал-майор Потоцкий, его помощник Генерального штаба полковник Свистунов (военный отдел); Гамм, барон Остен-Сакен (гражданский отдел); барон Врангель, Шелюто-Веревкин, доктор Аксенов, барон Остен-Сакен и Клумов (отдел Красного Креста).

Идея Клумова об установлении связи между Германией и русскими антибольшевистскими кругами заслуживала глубокого внимания, и отправка русской делегации в Берлин имела огромное значение, так как ее прибытие должно было знаменовать установление мирных отношений между Германией и национальной Россией. Вот почему надо было отнестись с большой серьезностью к выбору ее состава и отправить таких людей, которые могли бы действительно выполнить предстоящие военные, политические и дипломатические задачи. К сожалению, этого не было сделано, и начальник русской делегации генерал Потоцкий далеко не оправдал возложенных на него надежд: в его руках было столько возможностей, но он совершенно не использовал своего выгодного положения для пользы Родины, а напротив, шел вразрез с ее интересами, мешая работать другим, желавшим по собственному почину достигнуть необходимых результатов.

Русская делегация прибыла в Берлин в декабре 1918 года, то есть тогда, когда в Германии уже произошла революция и как раз в самый тяжелый период, именно в момент первого спартакистского восстания.

Отсутствие в это время твердой власти в Германии привело к тому, что делегация была арестована и генералу Потоцкому пришлось пережить несколько неприятных дней, которых он никогда не мог забыть и простить германским властям.

Я отлично понимаю настроение генерала, надеявшегося прибыть за границу для удобной, комфортабельной жизни и вместо того попавшего в предварительное заключение, да еще с тревогой в сердце, что он будет выдан своим большевикам. Однако все-таки это не могло послужить достаточной причиной для того, чтобы на основании личных чувств изменить совершенно первоначальные задачи делегации и вместо установления мирных отношений объявить себя в состоянии войны с Германией.

Генерал Потоцкий, игнорируя местные власти, прибегнул к защите наших «союзников», имевших тогда в Берлине свои военные миссии, и те очень любезно согласились ему помочь и взяли русскую делегации под свое покровительство.

Таким образом, русская делегация, прибывшая по желанию германцев и на их средства в Берлин, благодаря недоразумению с арестом перешла в стан врагов Германии и под их защитой пробовала также разыгрывать роль военной миссии страны-победительницы. Такого рода нетактичное поведение генерала Потоцкого на первых же порах установило натянутые и неискренние отношения с германскими правительственными и общественными кругами, хотя, повторяю, у последних были самые лучшие намерения по отношению национальной России. В этом заключается огромная ошибка русской делегации, и от начальника ее можно было потребовать немного больше дипломатического чутья, которое помогло бы ему разобраться в создавшейся довольно сложной политической обстановке и извлечь из нее пользу для русских интересов.

Однако вначале все эти подробности внутренней жизни русской делегации мне были неизвестны, и я видел в ее начальнике генерале Потоцком лишь русского человека, который, мне казалось, должен был пойти навстречу моим начинаниям и облегчить проведение их в жизнь. Такое впечатление я и вынес при первом моем разговоре с генералом, который обещал мне моральную поддержку и выдал на нужды отряда 50 (пятьдесят) германских марок.

После свидания с начальником делегации я встретился там с ротмистром фон Розенбергом, который меня не узнал, а потому я подошел к нему и напомнил нашу встречу и знакомство в гостинице «Армия и Флот» в Петербурге. Мы разговорились, и я почти с первых же слов увидел, что мы работаем в одном направлении, а потому и предложил, не откладывая дела в долгий ящик, сейчас же договориться окончательно. Ротмистр вызвал по телефону своего сотрудника по работе ротмистра Гершельмана, и мы немедленно ознакомили друг друга о своих намерениях и достигнутых результатах.