В борьбе за Белую Россию. Холодная гражданская война

Поначалу я далеко уйти не мог: я жил в квартире на той же лестничной площадке. В ночь после совета у меня прихватило сердце, чего раньше никогда не было. Позже я узнаю из кардиограммы, что у меня был сердечный приступ.

В газете «За Россию» появилась заметка о совете, где было написано, что отзывы стариков о журнале есть «отзывы пожилых людей, оторванных от действительности». Сами отзывы не приводились.

Люди, которых я считал своими, для работы с которыми я вернулся в Россию, оказались ТАКИМИ.

* * *

Поначалу я продолжал жить в квартире напротив редакции. Мои друзья, многие из которых вступили в организацию, продолжали собираться. Одна из них сказала:

— Если ты уйдешь отсюда, то здесь ничего не будет. Кто придет общаться с теми людьми, что остались?!

Вскоре на одну из вечеринок пришел московский историк. Я заметил, что он отказывался общаться с Плешивым, который тоже присутствовал. Плешивый чувствовал себя неуютно: он пугливо озирался на Историка и постарался поскорее уйти.

Я удивился, но скоро все выяснилось. Я просто пришел к Историку в гости, и он рассказал мне предысторию.

Оказывается, в начале девяностых годов в Москве собралась группа историков, желающая выпустить альманах, посвященный Белому движению. Возглавлял эту групп историк, входил в нее и Плешивый. Пользуясь отъездом историка, он отнес материалы альманаха в издательство «Посев» и выдал себя за учредителя журнала. Альманах вышел в издательстве, что вызвало возмущение прочих членов группы. Письмо, где были изложены все обстоятельства дела, было отправлено руководству НТС, в Москве и во Франкфурте. Ответа не последовало.

Именно такой сорт' продажных людей устраивал Пушкарева.

Вскоре Пушкарев потребовал, чтобы я съехал с казенной квартиры. Куда мне было деваться? Во Франкфурте у меня уже не было ничего. Слава Богу, мой старый друг, русский немец Август Шульц, приютил меня у себя: он сам снимал комнату неподалеку, на Покровке.

В 1991 году Август служил на Крайнем Севере, на острове Врангеля. Во время путча в Москве он поднял на острове трехцветный флаг. Местное начальство обрадовалось и решило на него донести. Но путч провалился. И эти самые доносчики со слезами уговаривали его пожалеть их! Но это было уже давно…

Поначалу я жил у него, на Покровке, потом снял другую комнату, в той же квартире. Моя старая знакомая предложила мне работу. В кинобизнесе. В фирме «Моствидео», которая занималась выпуском фильмов на видеокассетах.

Я стал редактором-переводчиком в отделе рекламы. Работа мне нравилась. Я перевел шесть фильмов, включая «Заводной апельсин» Стэнли Кубрика. Написал кучу аннотаций и рецензий. Фирма была дистрибьютором «Уорнер Бразерс» в Голливуде. Я ближе познакомился с работой «фабрики грез».

Меня поразило одно высказывание нового сотрудника:

— Я начинал как комсомольский руководитель. А потом врос в рынок…

Рынок в России действительно складывался особый.

Официальная зарплата в фирме была небольшой. На нее я едва мог бы комнату снимать. Но в течение рабочего дня нас предупреждали:

— Оставайтесь на местах, скоро принесут ОСНОВНУЮ ЗАРПЛАТУ!

По кабинетам ходил человек с мешком, полным денег. Он и раздавал основную зарплату, без расписок.

На эти деньги можно было жить, и неплохо. По тем временам. Зарплата в «Посеве» казалась мне уже смешной.

Но все кончилось очень быстро. Фирма «Моствидео» принадлежала концерну «Киномост» известного олигарха Гусинского. После «спора хозяйствующих субъектов» ее ликвидировали, а всех сотрудников уволили. Мне нужно было срочно искать другую работу. Поначалу это была фирма, которая занималась компьютерными играми. Я перевел несколько. Но в ней все работали без оформления. Обещали одну сумму, платили меньшую. А когда я перевел достаточно, они вдруг заявили, что их качество перевода не устраивает.

Потом знакомые предложили мне работать журналистом на интернет-сайте. Работа была интересной, но, опять-таки, никто не был оформлен официально. В один прекрасный день хозяин сайта просто исчез, оставив нас всех без денег.

Но в Москве знакомства решают все.

Мне сообщили, что в газету «Россия» требуется специалист по международной политике. Я был рад. Газеты была странная: все вперемешку. Скоро я уже делал два раздела: исторический и международный. Они были резко антикоммунистическими. В этой же редакции сидел старый коммунист, который писал статьи по образцу советских пропагандистских изданий семидесятых годов прошлого века.

Постсоветская шизофрения. Но я мог публиковать все материалы НТС. И тираж был несравним с тиражом «Посева».

Жилье я продолжал снимать. Пока эго было приемлемо.

Два раза меня милиция забирала: просроченная регистрация в городе Москве. Феодальная система прописки сохранилась. Мне пришлось в сорок лет получать военный билет: хотя я никогда не служил в армии, оформить прописку без военного билета было нельзя. Нагом еще собирать кучу справок. А когда работать?!