В борьбе за свободу

«Не имея возможности по независящим от городского управления причинам удовлетворить все требования команды броненосца «Потемкин-Таврический», городская управа рекомендует жителям Феодосии оставить город, ввиду угрозы со стороны команды броненосца принять решительные меры.

Городской голова Л. Дуранте.

Члены управы: А. Крым, С. Иванов»{382}.

Вслед за этим потемкинцы увидели, что из Феодосии в горы целыми семьями уходят жители. Они спасались от обстрела.

По воспоминаниям феодосийского большевика Д. Н. Басалыго, особый переполох и настоящую панику известие об ультиматуме вызвало среди власть имущих и богачей: «Семьи буржуазии, чиновников, купцов, полицейских, военных - все бросились на улицы, ища транспорта. Извозчики брали бешеные деньги за выезд из города. Паника росла по мере распространения слухов, что революционные матросы будут стрелять по городу из пушек, что займут город, что всех чиновников, полицейских, жандармов арестуют» {383}.

Потемкинцы поняли, что ультиматум отклонен. Но от обстрела им пришлось отказаться. Не имея сведений о расположении войск и даже простых планов Феодосии, они не могли начать бомбардировку из опасения вызвать жертвы среди рабочих.

К. И. Фельдман и А. Н. Матюшенко отправились в порт на катере на поиски угля. Им удалось обнаружить три шхуны с углем - по 10 тыс. пудов на каждой. За ними послали миноноску и паровой катер. Матросы предложили хозяину продать уголь. Но хозяин ответил, что он дарит уголь потемкинцам и просит только вернуть ему пустые шхуны. Около 30 матросов перешли с катера на одну из шхун и стали выбирать якорь, не обращая внимания на роту солдат, стоявшую на берегу. [137] Ротой командовал полковник А. А. Герцык. Увидев, что потемкинцы хотят захватить уголь, полковник приказал открыть огонь. В 9 часов 5 минут раздались три перекрестных залпа. Несколько матросов было убито, остальные укрылись в трюме или бросились в воду, пытаясь доплыть до катера или миноноски {384}.

«Этот предательский залп, - рассказывал впоследствии А. Н. Матюшенко, - напугал команду миноносца, и он пошел полным ходом к кораблю, в катере же вся прислуга легла на дно{*33}. Одна из пуль сломала регулятор, и катер пошел было полным ходом прямо на берег… Видя, что все от неожиданности потеряли голову… я решил спасти хоть катер с оставшейся на нем командой. Взявшись за штурвал, я повел катер к броненосцу. Всю дорогу - версты полторы - пули осыпали катер, даже пробили на нем дымовую трубу; раза три пули надвигали мне фуражку на лоб… но все же катер был спасен»{385}.

Из числа матросов, находившихся на шхуне, восемь человек попали в плен: И. В. Балдин, Е. И. Горбачев, И. П. Задорожный, А. Н. Заулошнов, Т. Г. Мартьянов, Е. С. Шевченко, К. И. Фельдман и герой восстания на «Георгии Победоносце» Д. П. Кошуба. Остальные погибли. Погиб и В. З. Никишкин, пламенный большевик-агитатор{386}.

Когда команда «Потемкина» узнала о расстреле, часть матросов бросилась к орудиям, чтобы отомстить за товарищей. В 10 часов 30 минут «Потемкин» поднял боевой вымпел и сигнал иностранным судам покинуть порт. Иностранные корабли вышли из гавани. Броненосец развернул орудия в сторону вокзала{387}, откуда продолжала уезжать местная буржуазия.

Но в этот момент выступили кондуктуры и их сторонники. Они стали кричать, что матросов никто не поддерживает, их убивают поодиночке, помощи ждать неоткуда и, пока еще остался уголь, надо идти сдаваться в Румынию. Кондуктуры спровоцировали новобранцев. Социал-демократы и члены комиссии прилагали все усилия, чтобы успокоить команду. Члены РСДРП [138] и сочувствующие предлагали сжечь палубу, изрубить мачты, но только не сдаваться и дойти до Кавказа. Однако их усилия оказались тщетны. Большинство вновь потребовало идти в Констанцу.

Следует отметить одно очень важное обстоятельство, на которое указывал в свое время еще А. П. Березовский: команда потеряла надежду на близкую победу, продолжать борьбу у нее не было сил, но сознание правоты своего дела у значительной части матросов оставалось неколебимым{388}.

В 11 часов «Потемкин» спустил боевой вымпел, развел пары и в 12 часов 30 минут вышел в море. Курс корабля потемкинцы проложили сначала к юго-востоку и лишь затем к западу{*34}, чтобы пройти как можно дальше от Севастополя, поскольку они узнали, что их подстерегают и разыскивают миноносцы. Матросы всю ночь пристально следили, чтобы какой-нибудь предатель не изменил курс и не привел корабль вместо Румынии в Севастополь. Мрачный, с потушенными огнями шел броненосец по Черному морю {389}. Только слабая надежда встретить «Екатерину II» и «Синоп» оставалась у революционных матросов. Миноноску № 287 из-за нехватки угля пришлось взять на буксир.

Когда «Потемкин» подходил к Румынии, Черное море, до сих пор приветливо встречавшее броненосец, разбушевалось. Оно словно злилось на потемкинцев за то, что они не смогли сделать его берега свободными. Крутая волна оборвала буксир, соединявший броненосец с миноноской, и ее едва отыскали в бушующей темноте {390}.