Читаем В Бордовый закат, на Икарусе полностью

В Бордовый закат, на Икарусе

Мучительное время, в котором несколько ребят испытывают сложности в жизни и им ничего не остается, как начать сталкиваться с наркотиками.

Андрей Алексеевич Терехов

Учебная и научная литература / Образование и наука18+

Андрей Терехов

В Бордовый закат, на Икарусе

В БОРДОВЫЙ ЗАКАТ НА ИКАРУСЕ…


PAT I


Стоит жаркий летний день. Середина июня.

Трое молодых людей сидят на лестничном пролёте открытой лестницы в малолюдной низине парка. Перри, Косой и Мультик. Обычные студенты, прогулявшие последнюю пару политехнического университета обожающие это место без посторонних глаз и ушей. Место, о котором знают не многие, но время от времени проходимое людьми. Место, где пьют не озираясь. На площадке между лестницами стоял ящик пива.


Перри

Щурясь и открывая очередную бутылку пива: – так хочется, что бы это время никогда не заканчивалось.


Косой (лузгая семечки)

Да ладно, в моменте воспоминаний, лет через 20, тоже есть свои приятные тонкости.


Перри

А я не хочу через 20 лет только вспоминать об этом. Я благодаря молодой романтики может и учусь ещё, так бы уже бросил все наверно… есть что-то в этом… Студенческом…


Косой

Да лучше бы на заводе работал, систематично, деньги хоть платили нормальные


Перри (с насмешкой)

Нормальные… работа для рабов… да и без пальцев не хочу остаться


Косой

Да ты и без завода со своими гулянками от этого не застрахован.


Перри

Гулять и дебоширить в моем возрасте приемлемо.


Косой

Так вот, работал бы сутра до вечера, не было бы времени дебоширить, значит и покалечится шансов меньше…


Перри

На заводе то… -знаешь, если бы у застреленного чиновника спросили перед смертью какую жизнь выберешь, богатую, но короткую или долгую, но нищую, наверное, он бы не задумываясь согласился начать жизнь заново. И не брезгая ни сколько посвятил себя с потрохами какому-нибудь ЖЭКу, три раза в неделю полы мыл до конца своих дней у народа, за счёт которого и пришёл к такому печальному для него итогу. Но он не знал…! Не знал и прожил ни в чем себе не отказывая. На мой взгляд не худшая жизнь, пусть и не такая длинная. Ты бы какую выбрал? Обратился к мультику.


Мульт

Спокойную и долгую как у черепахи.


Перри (вальяжно разложившись на металлической лавке с бутылкой в руках)

Да все хотят дожить до глубокой старости, но при этом никто не хочет быть стариком.


Косой

Это смотря каким стариком, мой дед в 65 удочку к таким мадам закидывал, каких не каждый углаженный петух себе позволит.


Перри

У тебя ценности дикие…


Кос

В смысле? (Возмущённо) А, какие ценности должны быть у мужика на протяжении жизни? По-моему, это нормально, когда мужик на протяжении всего пути не забывает о женщинах, даже на пенсии… Тем более на пенсии!


Перри

Кос, я вот заметил ты с какого-то момента, как в беговой эстафете, в своём развитии добежал до стенки, дотронулся до неё и побежал обратно. У тебя вот даже глаза стали какие-то глупо-тупые.


Косой

А че ты опять на личности переходишь?


Перри

Да потому что ощущение, что я бисер перед свиньей метаю. Глубже мыслить нужно, и я не конкретизирую пол.

Современный человек вообще гонит от себя мысль о будущем угасании своих сил и способностей – перспективе, избежать которую можно лишь посредством преждевременной смерти. Наша цивилизация боится старости, которая вызывает у людей деятельного возраста ужас и отвращение.


Мульт (глядя в землю, сидя нога на ногу)

При этом человек изо всех сил, даже в самой безвыходной ситуации, старается выжить.


Перри

Да! то есть любой ценой достичь того самого состояния, которого так страшится. И для этой цели иногда приходится проявлять чудеса изворотливости, порой даже совершать подлости и перешагивать черту закона… нууу во всяком случае ограничивать себя в удовольствиях, это точно.


Кос

Удовольствиях. какие у нас удовольствия то?


Перри

Ну…, например, отказываться от приятных, но вредных привычек вроде курения или… Или жирной пищи, но вкусной пищи, пиво вот…, например.


Косой

Тогда это тем более странно, что, кого ни спроси, все мечтают умереть в одночасье от инфаркта, а не доживать век овощем на грядке.


Перри: -так это потому, что старики оксидентальному обществу не нужны и не интересны.


Косой

Какому обществу?


Перри (по слогам)

О кси ден таль но му. Для тебя балбеса, это значит циничному.


Кос

Кхх… Сам выдумал походу…


Перри продолжил: -Их никто не слушает, а им есть что рассказать. Извечная роль старика трагична – рассыпать перед новым поколением бисер накопленной мудрости и опыта, а поросята глупо бегают, вон как косой, по драгоценным дарам крепкими копытцами, равнодушно похрюкивая накачавшись пивом. Посмотрев на мульта произнёс Перри.


Косой

Ой бляя… умный какой.


Задумчиво вступил мультфильм: Был такой японец Сусаку Эндо, так вот он в своем предсмертном эссе написал, что если вы заглянете в любую писательскую биографию, то увидите, что там подробнейшим образом рассказывается о годах, когда литератор был молод и полон сил, однако почти ничего о его мыслях и чувствах на пороге смерти.

Поэтому в сегодняшнем мире старики добровольно уходят из жизни гораздо чаще, чем молодые. А из этих стариков потратили массу усилий и времени на укрепление сердечной мышцы и суставов, но до конца воспользоваться плодами своей предусмотрительности не хотят.


Перри (глотает пиво)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Исторические информационные системы: теория и практика
Исторические информационные системы: теория и практика

Исторические, или историко-ориентированные, информационные системы – значимый элемент информационной среды гуманитарных наук. Его выделение связано с развитием исторической информатики и историко-ориентированного подхода, формированием информационной среды, практикой создания исторических ресурсов.Книга содержит результаты исследования теоретических и прикладных проблем создания и внедрения историко-ориентированных информационных систем. Это первое комплексное исследование по данной тематике. Одни проблемы в книге рассматриваются впервые, другие – хотя и находили ранее отражение в литературе, но не изучались специально.Издание адресовано историкам, специалистам в области цифровой истории и цифровых гуманитарных наук, а также разработчикам цифровых ресурсов, содержащих исторический контент или ориентированных на использование в исторических исследованиях и образовании.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Динара Амировна Гагарина , Надежда Георгиевна Поврозник , Сергей Иванович Корниенко

Зарубежная компьютерная, околокомпьютерная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Эстетика
Эстетика

В данный сборник вошли самые яркие эстетические произведения Вольтера (Франсуа-Мари Аруэ, 1694–1778), сделавшие эпоху в европейской мысли и европейском искусстве. Радикализм критики Вольтера, остроумие и изощренность аргументации, обобщение понятий о вкусе и индивидуальном таланте делают эти произведения понятными современному читателю, пытающемуся разобраться в текущих художественных процессах. Благодаря своей общительности Вольтер стал первым художественным критиком современного типа, вскрывающим внутренние недочеты отдельных произведений и их действительное влияние на публику, а не просто оценивающим отвлеченные достоинства или недостатки. Чтение выступлений Вольтера поможет достичь в критике основательности, а в восприятии искусства – компанейской легкости.

Виктор Васильевич Бычков , Виктор Николаевич Кульбижеков , Вольтер , Теодор Липпс , Франсуа-Мари Аруэ Вольтер

Детская образовательная литература / Зарубежная классическая проза / Прочее / Зарубежная классика / Учебная и научная литература
Император Николай I и его эпоха. Донкихот самодержавия
Император Николай I и его эпоха. Донкихот самодержавия

В дореволюционных либеральных, а затем и в советских стереотипах император Николай I представлялся исключительно как душитель свободы, грубый солдафон «Николай Палкин», «жандарм Европы», гонитель декабристов, польских патриотов, вольнодумцев и Пушкина, враг технического прогресса. Многие же современники считали его чуть ли не идеальным государем, бесстрашным офицером, тонким и умелым политиком, кодификатором, реформатором, выстроившим устойчивую вертикаль власти, четко работающий бюрократический аппарат, во главе которого стоял сам Николай, работавший круглосуточно без выходных. Именно он, единственный из российских царей, с полным основанием мог о себе сказать: «Государство – это я». На большом документальном материале и свидетельствах современников автор разбирается в особенностях этой противоречивой фигуры российской истории и его эпохи.

Сергей Валерьевич Кисин

История / Учебная и научная литература / Образование и наука