В. Брайсон. Политическая теория феминизма

Другая спорная область — это предполагаемый расизм современной западной феминистской теории. В то время как феминизм критиковал традиционную политическую теорию за вытеснение или исключениеженщин, саму феминистскую теорию обвиняют в универсализации опыта и потребностей белых женщин Европы и Америки и игнорировании весьма различных устремлений черных женщин и женщин третьего мира. Действительно, само использование подобных терминов предполагает, что белые женщины первого мира рассматриваются как норма, по отношению к которой другие группы являются лишь приложением, не говоря уже об огромных различиях внутри обозначаемых групп. Некоторые авторы настаивают на том, чтобы опыты жен- * щин, которые до сих пор были маргинальными, стали центральной точкой отсчета, а не "добавлением" к феминистской теории и практике, и чтобы существующие подходы были пересмотрены точно также, как и мужские теории. Другие доказывают, что ограничения существующих концепций можно преодолеть и что в целом возросла чувствительность к этим проблемам среди западных феминисток в сравнении с прошлым. Тем не менее принципиальный вопрос, возможно ли глобальное женское движение, остается неразрешенным и будет являться ключевой темой дискуссий в последующие десятилетия.

Современная феминистская критика традиционной теории совпала с кризисом "мужской" политической теории и философии. Не только политические перемены в Восточной Европе привели многих марксистов в полное замешательство, но и вся западная политическая мысль подверглась пересмотру «постмодернистскими» теориями, которые в принципе отрицают возможность достоверности и объективности. В этой новой перспективе не существует абсолютной истины или конечного знания, такие понятия, как «справедливость» или «правота», утрачивают свое значение, а постулаты либерализма или марксизма одинаково отрицаются как частичные продукты конкретных исторических условий. Некоторые феминистки приветствовали появление постмодернизма, видя в нем возможность демистификации и реконструкции теории, понимания значимости отношений власти и включения "пристрастных" точек зрения. Он также может разрушить категорию «женщины», подталкивая к пониманию многообразия опытов, которые включает это понятие. Тем не менее необходимо отделять подлинные теоретические находки от академических изысков, и другие феминистки более осторожны в отношении постмодернизма, утверждая, что он не может обеспечить базис для феминистской политики. Некоторые считают, что эта теория изначально консервативна, поскольку, в сущности, признает незаконными любые попытки бросить вызов существующему порядку вещей.

Такого рода полемики будут подробно рассматриваться в последующих главах. Это означает, что современный феминизм не только не представляет собой совокупность прописаных истин, но является очень противоречивым

и динамичным комплексом захватывающих идей, любая из которых может подвергаться сомнению. Публикации прошлого тоже не являются просто «мертвыми теориями», поскольку имеют дело с проблемами, обсуждаемыми сегодня. И в этом смысле они впечатляют нас сами по себе и по-прежнему остаются значимыми для современной феминистской политики. Таким образом, я утверждаю, что мы можем извлечь знание из всех идей, обсуждаемых на последующих страницах, поскольку те из них, которые не являются открытиями, могут помочь нам избежать ошибок. Хотя многие мыслители считали, что нашли реальное решение проблем, на практике их рассуждения всегда подвергались изменениям. Понимание этого означает, что сегодня новые идеи могут приветствоваться и использоваться, но утверждения, что они предлагают ответ, отвергаются. Возможно, мы стремимся к такому положению, когда можем одновременно определять структуры и процессы, противоречащие интересам женщин, но также понимать, что ни одна концепция не является ключевой для реальных перемен, поскольку все они взаимосвязаны. Из этого следует, что различные формы феминистской деятельности могут часто восприниматься как взаимодополняющие, а не противоречащие, поскольку если нет простых ответов, то не существует и единого вида феминистской политики, приемлемой для всех женщин, во всех ситуациях и во всех обществах. Конечно же имеются реальные различия, и феминистки даже не всегда согласны между собой относительно собственных целей, не говоря уже о способах их достижения. Хорошая теория тем не менее может позволить нам отличить истинные разногласия от проблем общения или разницы в расстановке акцентов, а также найти возможные формы приемлемых политических действий и связь между ними.