В "Будокане"

— Жди здесь, — велел Джейк и отошел куда-то в сторону. Я услышал глухой звук, как будто повернули большой пакетный выключатель, и под потолком одна за другой зажглось множество ламп. Хоть мне и пришлось щуриться, привыкая к яркому свету, мысленно я поаплодировал тому, как Джейк проводит презентацию. Он ведь знал, что я приеду, поэтому легко мог оставить эти лампы включенными. Но отрицать его талант импресарио я не мог. Кстати, это оказались не обычные прожектора, а управляемые компьютером поворотные сценические софиты, способные менять цвет. Программу для компьютера Джейк ввел заранее. Теперь прожектора раскачивались и вращались, рисуя меняющиеся узоры на стенах, полу и потолке огромного ангара. Однако они до последнего момента не освещали то, что находилось в середине. Когда же лучи сошлись в этой точке, я почти представил, как в этот момент обезумеет толпа зрителей.

Так будет открываться шоу. Так оно должно открываться. Я смотрел на Дерека.

Он стоял в ярко-желтой клетке размером с четыре грузовых контейнера, составленных в блок. И я был рад этой клетке и тому, что ее явно спроектировали с большим запасом прочности. В клетку толстыми питонами уходили электрические кабели. На крыше завращались оранжевые стробоскопы — просто так, потому что они смотрелись круто. А в центре стоял Дерек.

В детстве у меня был игрушечный Т-рекс, подаренный отцом, и я подсознательно ожидал, что Дерек будет стоять, как та игрушка: туловище расположено более или менее вертикально, а ноги и хвост образуют треугольник, принимающий на себя основной вес. На самом деле рексы стоят совсем по-другому. Как и все ныне возвращенные рексы, Дерек держал туловище почти горизонтально, уравновешивая хвостом переднюю часть тела и голову. Почему-то мне это всегда казалось неправильным. А две ручки при такой позе выглядели еще более жалкими и бесполезными.

В отличие от давешнего детеныша, Дерек был не ярко-зеленым, а более привычного тускло-коричневого цвета. Фактически, если не считать человеческих ладоней и пальцев, внешне он ничем не выделялся. Просто еще один хищный динозавр.

Дерек смотрел на нас, и я слышал его хрипловатое дыхание, напоминающее очень медленно работающие кузнечные мехи. По отношению к общим размерам глаза у него были намного меньше, чем у малыша. И уже не такие милые. Это был прирожденный хищник — настолько большой, что мог проглотить меня целиком. — Он гигантский.

— Вообще-то, он довольно маленький, — возразил Джейк. — У рексов масса тела не увеличивается линейно. В детстве они растут быстро, потом держат вес около двух тонн до возраста примерно четырнадцати лет. Затем делают второй рывок и способны дорасти до шести тонн. Конечно, на новых Дереках мы сможем этот процесс немного ускорить. — Тут он взял у меня мясо и прошептал: — Следи за нейронным дисплеем. Мы напичкали Дерека имплантатами, как только он вылупился, — мы ведь собираемся работать с его мозгом в реальном времени. — Он повысил голос. — Эй! Мясной мозг! Смотри, что я тебе принес!

Мясо Дерека откровенно заинтересовало. Голова отслеживала Джейка, когда тот подходил к клетке, а желтоватые глазки перемещались с плавной настороженностью камер слежения. Изо рта потекли струйки слюны. Ручки делали слабые хватательные движения, как будто Дерек не до конца сознавал, что между ним и мясом находится клетка и немало пустого пространства.

Я увидел на нейронном дисплее розовое пятно.

— Включился режим «охотник-убийца», — пояснил Джейк, ухмыляясь. — Он сейчас как самонаводящаяся ракета. Уже ничто не помешает ему добраться до еды, кроме разве что другого рекса.

— Может, его надо почаще кормить?

— Такого понятия как сытый рекс не существует. И я его кормлю. Сам подумай, как иначе я заставлю его работать? — Он снова повысил голос. — Ты знаешь правила: здесь бесплатной еды не бывает. — Он положил мясо на пол и потянулся к предмету, которого я сперва не заметил — свисающей на проводе желтой коробочке с крупными кнопками. Джейк нажал одну из них, и над нами, гудя мотором, заскользила по рельсам балка мостового крана. Она остановилась над клеткой и начала опускать свой груз — ярко-красную электрогитару «Гибсон», привинченную задней стороной корпуса к телескопической раме. Гитара опустилась в просвет на крыше клетки (небольшой, чтобы Дерек через него не выбрался), остановилась перед ним и чуть поднялась, оказавшись на уровне его рук. Одновременно спустился и микрофон, замерев на уровне пасти Дерека.

— Ладно, приятель, ты знаешь, что надо делать.

Джейк нажал другую кнопку, и из динамиков, спрятанных где-то в ангаре, хлынули быстрые рифы тяжелого металла. Мощность звука была не стадионного уровня — это, наверное, привлекло бы слишком много внимания, — но все же достаточно громкой, чтобы дать понять, как это все будет во время настоящего шоу.