В будущем году я буду лучше

- Да нет, - ответил Саша и с облегчением украдкой вздохнул. Гроза благополучно миновала, можно было продолжать радоваться жизни.

- Простите меня, Александр, - задушевно проговорила Розалия. - Я была не права. А вы добрый, хороший молодой человек.

Она подошла к Дыболю, взяла его лицо в ладони и поцеловала его в лоб. Близость красивой женщины вскружило Саше голову. В теплый летний день не трудно ощутить тепло исходящее от любого предмета, а уж от женщины и подавно.

- Оставайтесь у меня насовсем, Александр, - неожиданно предложила Розалия. - По утрам будем гулять с вами по городу. А по вечерам пить чай. Я научу вас вязать крючком.

- Нет, - не раздумывая, тряхнул головой Дыболь.

- Вас там кто-нибудь ждет? - немного обидевшись из-за поспешного ответа, спросила Сашина опекунша.

- Не знаю, - пожал плечами Дыболь. - Скорее всего, никто.

- Тогда почему вы не хотите остаться? - не отставала Розалия;.

- Я там привык, - ответил Саша.

- Фу, Александр! Во-первых, любая привычка - дурацкое дело. А во-вторых, к чему вы привыкли? У вас там собственный большой особняк, деньги, поклонницы, насыщеная событиями жизнь?

- Нет, - покачал головой Дыболь. - Просто привык.

- Как привыкли, так и отвыкнете, - снова начиная раздражаться, проговорила Розалия. - Впрочем, я не собираюсь вас уговаривать. Я уже раскусила вас, Александр. Вы необразованный идеалист, которому, мало того, что ничего не надо, так вы ещё не в состоянии объяснить, почему вам ничего не надо.

СЧАСТЬЕ

Балкон с округлыми, как женские икры, балясинами выходил прямо на центральную площадь. Отсюда из-за балюстрады прекрасно был виден безголовый памятник, и за вечерним чаем Саша с Розалией от души потешались над несчастным автором этого монументального произведения. Они сидели за кружевным столиком, лакомились вареньями и пирожными, да изредка перекидывались ничего не значащими фразами или по инерции упражнялись в остроумии. Досада давно оставила хозяйку дома, она была спокойна и весела, а её гость за день свыкся со своей ролью, чувствовал себя вполне уверенным и даже счастливым. Это был его первый вечер в странном городе, когда ему не хотелось домой и не думалось о возвращении. Дыболю нравилось слушать Розалию, тем более, что говорила она о пустяках, не требуя от него ни понимания, ни ответа.

- Вы помните мой портрет, Алек? - ласково спросила хозяйка дома и положила свою маленькую, удивительно изящную ладошку ему на руку.

- Конечно помню, - утвердительно кивнул Саша и тут же соврал: - Очень хороший портрет. - В этот теплый вечер Дыболю хотелось говорить Розалии только приятные слова. От прикосновение её руки в глазах у него все слегка сместилось, а разнузданное воображение тут же начало рисовать продолжение приятной беседы вплоть до постели. Единственно, что удерживало Сашу от более сочных, интимных комплиментов - это боязнь ляпнуть какую-нибудь чушь и тем самым испортить установившееся благолепие.

- Вы должны мне помочь, Александр, - кокетливо произнесла хозяйка дома.

- Пожалуйста, - охотно согласился Дыболь.

- Завтра у Дэди... у профессора, день рождения...

- Вы хотите подарить ему свой портрет? - несколько разочарованно проговорил Саша.

- Нет, Алек. Я хочу подарить профессору одну вещицу, о которой он давно мечтает. Но... - Розалия сделала ударение на "но" и подлила в Сашину чашку чаю. - Но этот предмет можно купить только на городской барахолке. Вернее, даже не купить, а обменять. Некоторые вещи у нас невозможно приобрести ни в лавке, ни в универмаге. Их не отдают за бумажные деньги. Так вот, я хочу свой портрет обменять на телескоп. И вы, Алек, должны мне в этом помочь.

- Договорились, - натянуто улыбнулся Дыболь, прикидывая, сколько может весить картина с рамой размерами с кузов грузовика. - И не жалко вам портрета? - спросил он.

- Жалко, Алек. Вы же знаете - это память об одном человеке, к которому я очень хорошо отношусь. Обидно, что он оказался прохвостом и дураком. Розалия немного помолчала и со вздохом добавила: - Да и художник он был так себе. Ну да ладно, Алек. Что уж теперь говорить?

- А картину как, вместе с рамой понесем? - как можно деликатнее поинтересовался Саша.

- Да, - ответила хозяйка дома. Боюсь, что без рамы её никто не поймет.

К огорчению Дыболя, вечер закончился лишь душевным рукопожатием. Размякший от близости Розалии и собственных фантазий, Саша хотел было удержать свою опекуншу, сказать, как ему с ней хорошо, но Розалия опередила его:

- Не надо, Александр. Завтра у нас трудный день. Кстати, как вам Луиза?

Дыболь покраснел, будто его застали за каким-то очень постыдным занятием, и забормотал:

- Никак. Причем здесь Луиза?

- Она ещё не показала вам ваш корабль?

- Какой корабль? - подняв взгляд на хозяйку дома, удивился Саша.

- Не знаю, - пожала плечами Розалия. - какой там у вас: корабль, кораблик, лодочка, лодчонка... Впрочем, ступайте спать, Александр. Это я так. Устала, вот и заговариваюсь. Не забудьте, завтра мы идем на рынок.

ЕРУНДА