В час безумия

   -Сережа, мы будем молиться за тебя, прошептала Юлия Петровна, глядя на деверя полными ужаса и смертельной тоски, глазами. - Сережа, мы все будем молиться,-

   -Прощайте,господа .Вероятно на этом свете мы уже не увидимся!- На бледном лице играет беззаботная улыбка. Именно так он ходил в атаки впереди своих солдат, ощущая, как леденеет от восторга грудь. И улыбался. Улыбался, ожидая удара прилетевшей издалека роковой пули. Но и на этот раз судьба уберегла их. Удара не последовало. Двери распахнулись, и через порог перешагнул, высокий, широкоплечий господин в черном дорогом пальто и низко надвинутой на глаза шляпе. - Сергей Юрьевич?- пробасил он полувопросительно, склонив в легком поклоне голову, _ не узнаете, Сергей Юрьевич?- Легким движением фокусника он снял с головы шляпу.- Разрешите представиться. Хозаров Александр Борисович. Черные, как смоль, усы слегка приподнялись в усмешке, обнажив отливающие сахарной белизной, зубы. В овале лица, в разрезе чуть раскосых глаз, таится что-то восточное, дикое, пришедшее из опаленных горячим зноем степей с несущимися куда-то, в необозримую даль, табунов легконогих коней. Но только тень. Легкая, едва заметная тень уходящего своими корнями в бурную, Российскую юность, древа  - Хозаров -! Александр! Какими судьбами!- Сергей явно растерян. А перед глазами вдруг всплывает из прошлого. Высокий, нескладный гимназист из последних сил, отбивается от нескольких уличных мальчишек- оборвышей. Тогда Сергей помог ему, смело бросившись на выручку. Там же они и познакомились, когда беспризорники, ощутив, что с двумя храбро защищающимися гимназистами им не справится, попросту разбежались.. И там же поклялись в вечной дружбе. И вот, друзья детства встретились вновь. - Ты понимаешь Сергей,- хрипел простуженным горлом Хозаров, С трудом снимая с себя тесное пальто. - До Питера я добирался на крыше вагона и естественно нахватался вшей от попутчиков. Прижимались друг к другу, чтоб теплее было.-

   -Как же ты добрался, с таким то богатством?- спросил Сергей, взглядом показывая на офицерские погоны и кресты, украшавшие грудь друга. - Считай, что тебе повезло. Наши солдатики могли бы и....- .

   -Могли бы, да не смогли,-  оскалил зубы в презрительной ухмылке Хозаров , освободившись, наконец, от пальто. - Понимаешь. Прижал я в темном переходе одного господина и предложил ему поменяться со мной одеждой. Я ему свою шинель и фуражку , со вшами в придачу, а он мне пальто и шляпу.Павда,мне  показалось, что сделал он это без особого желания, но пойми, Сергей у меня просто не было другого выхода. Солдатушки  то наши, узнав во мне офицера, на первой станции меня бы в расход списали.- Через час с не большим пальто и обмундирование штаб-с капитана Хозарова стыло на балконе а сам он ,порозовевший и размякший после ванной и бритья, сидел за столом и кутаясь в шелковый халат Кадамова старшего , благодушно щурил глаза и с удовольствием следил за игрой света в наполненных водкой , хрустальных рюмках. Пили за здоровье молодых и за счастливое возвращение с фронта штаб-с капитана Хозарова, и за обожаемых дам. Пили и за неё. За Россию. За великую, могучую, непобедимую и от чего-то несчастную.

   -Не погибнет Россия!- хрипел, перегибаясь через стол Хозаров, нависая багровым лицом над отцом Илларионом. - Не позволим! Защитим-!

   - Бог защитит, соглашался с офицером отец Илларион, размашисто крестясь и глядя в потолок не трезвыми глазами. - Бог, он все видит-

   -Нет сами! Сами защитим!- не соглашался офицер, тряся головой, стараясь разогнать застилающую глаза хмельную муть. Оттолкнув от себя опустевшую рюмку Хозаров поднялся из-за стола и, качаясь на нетрезвых ногах, окруженный облаком сизого, табачного дыма, весь большой и страшный, шагнул к стоящему в глубине гостиной, роялю. С нетрезвой настойчивостью утвердился на стуле. Пальцы привычно легли на клавиши благородного инструмента, и торжественные звуки российского гимна заполнили гостиную - Боже царя храни! Сильный , державный, царствуй на славу! На славу....- И вдруг музыка оборвалась. Всего на единственное мгновение воцарилась в гостиной тишина и тут же разлетелась на мелкие осколки взорванная первым, как громовой раскат, мощным аккордом. Тщетно пытался пианист укротить вышедший из под его власти инструмент. Рояль лишь гудел возмущенно в ответ на его усилия и, не признавая его власти над собой, продолжал метать в пространство разящие молнии аккордов. Казалось, еще не много и стены гостиной не выдержат этого бешеного ритма и рухнут, похоронив под собой растерянных и оглушенных людей. Но вот, наконец, музыканту удалось совладать с не покорным инструментом. Жалобно всхлипнув, рояль умолк. - Не к добру это! Ох, не к добру!- Тряслась в страхе матушка Анастасия. - Еще затрубят трубы иерихонские....-.