В час безумия

   Дующий с Невы ветер таинственно шуршал в закоулках пожухлыми листьями.

   Стены домов, словно гигантские горные хребты, вздымались к темному небу

   Усыпанному  яркими звездами. А меж ними еще более темные и загадочно

   молчаливые улицы-ущелья.

   - Тебе не страшно?- шепнула Оленька, прижавшись слегка к плечу Юрасика

   -Конечно, нет! Что ты?! - едва не задохнулся от возмущения Юрасик

   -Я же русский офицер! Конечно, он несколько преувеличил.

   Представление его в офицеры задерживали по каким-то причинам к его, Юрасика огорчению. Мимо скользнула чья - то невесомая тень. Где - то позади  хлопнул выстрел.

   За ним еще и еще. Татакнул злобной скороговоркой пулемет. И смолк.

   - Стреляют,- Оленька зябко передернула плечами.

   -В кого?-

   -Солдаты распоясались,- как можно спокойней объяснил Юрасик

   -Перепились, вот и стреляют-

   А в душе восторг. Всегда независимая, гордая Оленька вдруг прижалась к его плечу

   в поисках защиты. За углом, прямо посреди улицы, костер.

   Алые отблески пламени тревожно метались по мрачным стенам домов. У костра шевелились

   не ясные тени.

   - Заслон - шепнул едва слышно Юрасик

   - Может, обойдем-

   Но их уже заметили

   -Стой!- долетело от костра протяжно. - Стой!-

   Две угрожающе огромные тени отделились от костра и направились к ним.

   - Ты не беспокойся, заторопился Юрасик успокоить Оленьку.

   -это только заслон. Солдаты. Проверят и отпустят.

   А громадные тени приближались. На примкнутых к винтовкам штыках кроваво

   взблескивало пламя.

   - Стоять!- Повелительно выкрикнул один из солдат,  останавливаясь  напротив Юрасика и Оленьки  хотя  и  стояли  они  не подвижно там, где застала их первая команда

   -Стоять,- повторил он еще  раз  явно наслаждаясь произведенным на прохожих впечатлением

   Стоять! Х-то такие?-

   - Гуляем мы. Понимаете.- Начал объяснять Юрасик противным, срывающимся от охватившего его вдруг волнения, голосом.

   -Ишь ты - ухмыльнулся солдат окинув цепким взглядом фигуру Оленьки

   -Гулящие, стало быть. А то може6т с нами загульнем?- предложил он, подмигнув игриво глазом. - Мы и барышню тоже приветим-

   -Нет, нет, господин солдат, заспешила Оленька, отказываясь от приглашения и прячась за спину юрасика от откровенно похотливого взгляда солдата, - домой нам-

   -Эй, Егорушкин! Х-то тама , долетел от костра начальственно требовательный бас.

   -А студентик  тута, - откликнулся Егорушкин повернувшись к костру,- Гулящий он. С мадамой своей!-  Ну так пропусти ,- приказал тот же бас. Пущай катятся к....и добавил такое, что горячая кровь прилила к лицу Юрасика.

   Ну ладно, идите, коль так,_ разрешил Егорушкин, махнув рукой в направлении уходящей

   в темноту улицы. Погодь-ка маленько ваше благородие,- остановил уже шагнувшего было Юрасика второй солдат, цепко ухватив его за рукав шинели и обдав при этом тошнотворным

   запахом винного перегара и махорки. - Ты, ваше благородие, господин студент, мори, многообе Ежели папироски али водка имеются, лучше выкладывай сам. Не то мы и тебя, и барышню твою враз обысчем. - Нету у меня ничего, - глухо ответил Юрасик, содрогаясь от презрения к себе и страха за Оленьку. Он вдруг воочию увидел, как корявые, заскорузлые пальцы солдата расстегивают пальто на груди Оленьки.

   -Не позволю! - мысленно воскликнул Юрасик, остро ощущая, как в ладонь скользнувшей в карман шинели руки вдавилась плоская рукоять браунинга, не так давно подаренного ему отцом.- Ишь ты испугалась барышня-то,,-Удивился Егорушкин, с улыбкой глядя на попятившуюся от них Оленьку. - Испужалась, али духом солдатским брезгует-.

   -Где имя... - с закипающей злобой ответил Егорушкину второй солдат, все еще удерживая Юрасика за рукав его студенческой шинели,- Как кровушку нашу пить, так они тут первыя!

   А как ночку- другую с солдатиком провести да утешить его, так у них тут любвя не та. Нежности имя всякие подавай! Вот погодитя ужо,- пригрозил он, с ненавистью глядя на Юрасика и застывшую за его спиной Оленьку,- Вот как только разожжем пламя мировой революции так и покидаем вас всех туда, и вся нежность.

   С ужасающей ясн6остью Юраесик понял, что сейчас выстрелит. Выстрелит прямо в эти, источающие ненависть, глаза. Какая-то неведомая сила уже потянула из кармана вооруженную пистолетом руку. Но солдат уже уходил, небрежно закинув за спину, вновь кроваво блеснувшую штыком винтовку.

   Ишь ты, осуждающе качнул головой Егорушкин =Эллой нонче Федька-то. Как зверь лютой на людей бросается.

   Они убегали, Убегали от стыда и страха. Убегали от позора и грязи выплеснувшейся на них из глаз солдат. Убегали от своей беспомощности перед теми, кого еще совсем не давно считали своими, чьей историей гордились и восхищались.

   -Не могу больше,- Задыхаясь, едва выговорила Оленька, повисая на руках у Юрасика.

   -Не могу я больше, - повторила она жалобно. Тяжело дыша, они при прижались к холодной и мрачной стене дома. Мимо, группой прошли матросы, почти не видимые в своих черных бушлатах и только ряды блестящих пуговиц тускло светились в темноте.

   Один из них, шедший с краю, заметил прижавшихся к стене Юраесика и Оленьку и презрительно сплюнув под ноги грязно выругался......- Тут революция в мировом маштабе,а они Любовь раскручивают.....-