В час битвы вспомни обо мне...

Я возвращался домой на машине, было очень поздно. На улице Эрманос Беккер, короткой кривой улице, которая очень резко поднимается вверх и выходит на улицу Кастельяна, я увидел женщину. Это дорогая улица, и на ней нередко можно увидеть проституток и трансвеститов. Обычно они стоят в ряд, одна за другой (или один за другим), так что, когда выезжаешь из-за угла, видишь только одну женщину (дальше, после того как Кастельяна пересекает улицу Мария де Молина, проституток намного больше: они стоят группами, всегда легко одетые, даже осенью и зимой, и болтают в ожидании клиентов). На углу, мимо которого я часто проезжаю, всегда стоит женщина, каждый раз это новая женщина (или выглядит всякий раз по-новому). Может быть, они каждую ночь бросают жребий, кому стоять на этом месте: оно не слишком на виду, но в то же время на перекрестке всегда немало машин, к тому же здесь безопасно – рядом находится хорошо охраняемое американское посольство. Так что это очень выгодное для них место. В тот вечер я, как обычно, остановился на перекрестке перед светофором и из машины посмотрел на женщину. Я смотрел на нее так, как мы, мужчины, всегда смотрим на проститутку, если не собираемся пойти с ней: с любопытством (мы пытаемся представить, как это было бы, если б мы с ней все-таки пошли, хотя и понимаем, что не будем это делать) и жалостью. Или просто с мужским высокомерием. Но, когда загорелся зеленый свет, я не тронулся с места. Я продолжал смотреть на нее через стекло, потому что мне показалось, что я знаю, как ее зовут. На ней был короткий плащ, открывавший ноги в черных чулках. Она стояла, обхватив руками плечи, словно ей было холодно. Заметив автомобиль, который не тронулся с места, когда загорелся зеленый свет, она стала поглядывать в его сторону и опустила руки, чтобы я (то есть тот, кто сидел в автомобиле, – меня она еще не могла видеть) разглядел юбку, еще более короткую, чем плащ, и что-то вроде боди, подчеркивавшее грудь. Она сунула руки в карманы плаща и распахнула его, чтобы я мог увидеть больше. Я не включал зажигание. Справа от меня дорога была свободна, другие машины могли проехать, но сам я не двигался с места. Я не подъехал к ней ближе: это было бы расценено как проявление интереса, и мне пришлось бы заговорить с ней, перекинуться несколькими словами, а я (несмотря на то что меня просто жгло любопытство) совсем не был уверен, что хочу заговорить с ней или рассмотреть ее получше, потому что боялся услышать имя и узнать ее. Я боялся услышать имя «Селия». Селия Руис. Селия Руис Комендадор (она всегда называла обе свои фамилии) – на женщине с таким именем я женился за несколько лет до того, но вскоре расстался с нею, а еще чуть позднее – развелся.