В час битвы вспомни обо мне...

– Вот ты, значит, как! – ответил я и включил зажигание, словно поставил точку в разговоре. Как только мотор заработал, в будке охранника немецкого посольства зажегся свет, но только на секунду, и тут же снова погас. Возможно, охранник даже не заметил нашего присутствия, наверное, он там дремал и видел плохой сон, а шум мотора разбудил его.

– Куда тебя отвезти?

– Туда же, где я была, – ответила она. – Для меня ночь еще не кончилась, – и сунула в рот пластинку жвачки. Запахло клубникой.

Такого поворота я не ожидал. Мне это даже в голову не приходило. И я решил последить за ней: оставить ее на углу, который пока еще не стал для нее роковым, а самому не уезжать далеко. Мы были слишком близко от Эрманос Беккер, и я решил сделать крюк: мне нужно было время, чтобы принять решение. Когда она собралась выходить из машины, я протянул ей еще одну купюру, дал из рук в руки, как не делают в Мадриде.

– С чего это? – спросила она.

– За то, что я тебя напугал.

– Опять ты про страх! Не очень-то я испугалась, – ответила она. – Но спасибо. – Она открыла дверцу, вышла и начала надевать плащ. Ее коротенькая юбка была сейчас измята больше, чем раньше, но она не была испачкана или порвана (я, по крайней мере, не пачкал ее и не рвал). Она не успела еще продеть руку в рукав, как я резко тронулся с места. Я свернул направо. Из двух шлюх, что стояли раньше на ступенях старинного здания, теперь осталась только одна. Асфальт был еще мокрый, она, наверняка, вся продрогла.