В час по Гринвичу

- Темный ты человек, Абдай. Посмотри на своих гостей. Парни крепкие, могутные. Силы не занимать. Что им тысячу верст отмахать? Покрутят колесами, ну там искупаются разок-другой в студеной водице, поголодают чуток, попотеют. Зато славы сколько в конце пути будет! Слава - штука забористая. Глотнешь и захмелеешь. А захмелев, в смелости, и потеснить кое-кого можно на теплом месте. Это раньше люди больше ради святых мест странствовали, ныне слава их гонит. Известность.

- Э, дорогой товарищ, куда тебя понесло, - прервал Короткова Илья. - О чем это ты? Не пойму. Дай уж нам самим все объяснить хозяину.

- Да, да, Абдай, - заговорил, наконец, Саша. - Не за славой мы гонимся. Другие причины заставили нас сесть на стальных коней, которые называются велосипедами. И не думали мы покидать родных краев. Одна нужда ведет нас по дорогам: узнать и рассказать больше. О чем узнать? О странах разных, о народах всяких и о себе. Не удивляйся. Вот живут люди на земле, ты живешь, мы живем, Коротков... Много людей. Работают, ходят, мыслят. Так день за днем. И не задают себе вопроса; а можно ли сделать больше сделанного? Не задают, потому что не знают возможностей своего организма...

Видя, что бурят не понял последних слов, Королев пояснил:

- Организм - это наши руки, ноги, сердце, голова. Абдай согласно покачал головой. Саша продолжил:

- Вот и нужны испытания для человека, для его силы и воли. Наше путешествие тоже испытание.

- Молодой человек, - снова вмешался в разговор Коротков, - вы и велосипеды испытываете тоже, не так ли?

- И велосипеды.

- Понятно. А насчет "рассказать больше", - это как понимать?

- За рубежом мы будем рассказывать о нашей Советской стране. О том, какую жизнь мы строим. Ну, а на своей земле говорим людям о пользе физической культуры. - Королев вновь заметил недоумение на лице бурята.

- Физическая культура, Абдай, - это бег, игры, борьба. Все, что делает человека здоровым и сильным. Хочешь долго жить - развивай мышцы рук, дыши глубже, бегай. Подожди, пройдет время - будете вы жить в хороших домах. Дети ваши пойдут в школу. И вместе со знаниями они с малых лет будут получать навыки физической культуры. Во какими здоровыми станут!

- Подумать надо, однако, - протянул Абдай. - А вас пусть святые духи защитят в пути.

Разговор прервал Коротков. Он неожиданно, так же как и появился, поднялся с места.

- Засиделся я тут у вас. А засветло нужно в улус поспеть. Так что прощайте, люди хорошие.

Поднялся гость, поднялся хозяин. Погас очаг. Жена Абдая задернула отверстие, через которое выходил дым. Время сна пришло. Затихла юрта. Заснули люди. Лишь Королев притулился у сундука, на котором пылали перед бурханами сальные свечи, достал тетрадь и карандаш. На бумагу легли ровные строчки.

Письмо первое.

Никите Валежникову, Владимиру Петрову, Петру Плотникову, всем новым и старым обитателям комнаты номер пять общежития Инфизкульта.

Три "муравья", оседлавшие веломашины производства завода имени Авиахима, шлют вам горячий инфизкультовский привет от подножия... Яблоневого хребта. Что, ахнули? Так-то. Вон куда мы забрались! И все на своих двоих... колесах. Вижу, Володьке не терпится: когда, дескать, о приключениях опасных пойдет речь? Успокойтесь, тов. Петров, возьмите себя в руки - "кина не будет". И опасных приключений тоже. Не было попросту их. Ни на Волге, ни на Урале, ни в Сибири. Спокойно едем, весело даже. Не верите? Так прочтите кое-что из нашего путевого дневника...

20 июля. Попали в деревушку, где люди впервые видели велосипеды. Деревня разметалась на довольно крутом холме, на подъеме пришлось подхватить машины под мышки и топать пешком. Издали заметили, как от околицы навстречу нам высыпала ватага ребят. Подбежали, тычут изумленно пальцами в технику, робко жмутся друг к другу, бормочут что-то на непонятном языке. Один не выдержал и на ломаном русском спрашивает:

- Зачем такую штуку тащишь?

Признаться, опешили мы от такого вопроса. Первым нашелся Илья.

- Это, - говорит, - наши кони. Едем на них, педали крутим, а они катятся и нас везут.

- Кони! - эхом подхватили чумазые ребятишки. Это слово им знакомо. И тут вся ватага загалдела, зашумела, замахала руками. Езда на "железке" показалась детям невиданной штукой. День был праздничный. Обитатели деревни мирно сидели на завалинках да семечки пощелкивали. С нашим появлением завалинки опустели... Однако пацаны не думали сдавать позиции. Шустрый малыш, первым осмелившийся заговорить с нами, умиленно упрашивал:

- Дяденька, покатись!