В чем недостаточность русского патриотизма

Иван Аксаков В чем недостаточность русского патриотизма

В прошлом году[1], в самый разгар патриотического огня, объявшего всех Русских людей от мала до велика, без различия звания и состояния, мы осмеливались в своей газете выражать желание, чтоб это патриотическое одушевление не подавало Русскому обществу повода к самодовольству и самообольщению. Мы повторяли эту тему несчетное число раз и на всевозможные лады, мы старались, по мере наших сил, провести и водворить в сознании Русского общества ту мысль, что время и обстоятельства требуют от нас патриотизма иного качества, нежели в прежние годины народных бедствий; что одного внешнего, так сказать, патриотизма, возбужденного видом внешней, грубой опасности, еще недостаточно; что есть опасность иного рода, несравненно опаснейшая; что надо уметь стоять за Россию не только головами, но и головою, т. е. не одним напором и отпором грозной силы материальной, но силой нравственной; не одной силой государственной, но и силой общественной, не одним оружием вещественным, но и оружием духовным; не против одних видимых врагов в образе солдат неприятельской армии, но и против невидимых и неосязаемых недругов; не во время войны только, но и во время мира. Мы говорили, что нам страшны не Поляки, не Немцы, не ополчавшаяся на нас Европа, а полонизм, германизм, европеизм и тому подобные измы. Мы напоминали читателям, что даже 1812 год, прославивший Россию подвигами беспримерного в истории патриотизма, когда встала вся Русская земля и снова, как двести лет назад, спасла государство, даже этот год очистительных жертв и страданий народных не излечил русского общества от недуга подражательности и подобострастного подчинения нравственному авторитету Европы и именно Франции; напротив, вслед за 1812 годом влияние как французское, так и вообще иностранное усилилось до высшей степени в России 1814–1815 годов. Россия времен Венского конгресса, конечно, не похожа на Россию 1812 года, когда она

…готовила пожар
Непобедимому герою.[2]