В черной жаркой Африке … (СИ)

Первый вертолет пришел к 12 часам дня, прибыли наши командиры из столицы Луанды, пробежались по расположению, взяли на борт Снайпера и улетели на захваченную базу, с нами остался зам по боевому применению и затем борта пошли один за другим, часть оставалась на импровизированном летном поле /площадь в поселке/ часть сразу же уходила на базу контрабандистов. Но суета с улетом прилетом, нас особо не трогала. Два прибывших генерала из Москвы проверяли у нас и несение службы и внутренний порядок. Из дома нас немедленно выселили, там заседал штаб из непонятно кого / и госбезопасность и какие — то представители ЦК КПСС, как я услышал краем уха особая экспедиция секретариата ЦК/, Вот здесь я понял зачем стояли пустые бутылки из под спиртного. Генералы с ходу наехали на Старшего, мол мы бухаем и не правильно несем службу, и стали шариться по кубрику и тут нашли эти бутылки и тут же снизили градус напряженности. Наш генерал сказал генералу проверяющему, — видишь, я тебе говорил, пьют но не увлекаются чисто норму.

Затем был строевой смотр, особо проверяли наполнение командирских полевых сумок и их соответствие с описью, компасы тоже проверили. Затем по одному проверяли личное оружие ПМ ну и напоследок знание Гимна СССР и основные положения строевого устава. Веселились как могли, но претензий к Старшему не было. При проверке палатки и пирамиды, долго придирались к фанерным табличкам на вещмешках, но сошлись, что за границей не стоит писать наименование подразделения. К вечеру генералы и штабные немного угомонились и отправились в баню, где уже было накрыто и выставлено все спиртное, у проверяющих начался вечерний прием пищи сопряженный с выпивкой и стрельбой по мишеням. Гудели штабные всю ночь, утром подобревшие генералы и прочие, уже особых строгостей не устраивали. Что происходило на захваченной базе нам не доводили. Через трое суток увех нас отобрали подписки о неразглашении сведений составляющих государственную тайну и большая часть проверяющих убыла из поселка. Мы перевели дух. Поставленная нам новая задача гласила — в район базы не ходить, продолжать нести обычную службу, в случае появления каких либо подозрительных личностей мгновенно оповещать, как базу так и центр . Радисту выдали новую таблицу связи. Так что по мнению командира, мы отделались малой кровью. Форма одежды вернулась к прежней вольнице, палатку свернули и убрали в кладовку пирамиды поставили в оружейку. Я ППШ брать не стал, мне весьма понравилась трофейная винтовка и к ней я прибавил личное оружие люгер. И пулемет, я решил больше таскать не буду. Пусть стоит в пирамиде. Хорошее настроение командира я весьма расстроил, когда рассказал, что такое особая экспедиция при ЦК КПСС и почему не стоит доводить до сведения кого либо, что мы знаем, где расположены алмазный и золотой рудники, которые теперь работают на ЦК, чем это чревато. Старший раздумывал недолго, все знали только мы вдвоем, вот так и должно быть дальше, а то будет дальше, то и будет видно.

Тяжелые раздумья и куда же девать трофейные алмазы и золото, при сложившихся обстоятельствах, нас при выводе на основную базу аккуратно прошерстят и при обнаружении хоть одной монеты и камня, нас просто здесь же осудят военным трибуналом и возить никуда не будут, здесь и исполнят приговор. Общий совет решил, ценности поделить и затем самостоятельно спрятать в окрестностях поселка и в дальнейшем не вытаскивать на свет божий во избежании проблем. Про алмазы знали только трое : командир, я и Сапер так и решили оставить. Камни поделили на три части поровну, золото тоже. Каждый клад закопал сам. Пока мы занимались дележом и прятками. пришел приказ. Наша командировка продлена в Луали на шесть месяцев и на весь срок пребывания, нам увеличены выплаты за особые условия службы и теперь мне выходило не семьсот долларов США , а одна тысяча восемьсот долларов США. Было и уточнение, с дополнительных сумм взносы по партийно — комсомольской линии не платить. Это немного примирило с фактическим отказом от камней и золота, хоть отказ и был связан с чувством самосохранения, но товарищи переживали. Только я знал, пройдет менее 15 лет и можно будет свой клад забрать и использовать. А золото партии его судьба ...

26 августа 1991 года из окна своего дома выпал управляющий делами КПСС Николай Кручина. Гибель главного казначея партии породила немало вопросов. Он считался близким к Горбачёву человеком и не имел никакого отношения к ГКЧП. Через месяц с небольшим аналогичным образом погиб давний соратник Брежнева Георгий Павлов, предшественник Кручины на посту управляющего делами. Эту должность он занимал на протяжении 18 лет. И Павлов, и Кручина, несомненно, были хорошо осведомлены о финансовых делах партии.