В черных шатрах бедуинов

Но сегодня уже далеко не все паломники из Дамаска, Каира, Багдада, Тегерана и других центров мусульманского мира движутся по пыльным караванным путям. Многие приспособились к изменившимся условиям и в священный город, где родился пророк, летают в современных комфортабельных реактивных лайнерах. Со временем паломничество стало одним из самых доходных отраслей туризма в мире. Правда, все еще крайне строго следят за тем, чтобы ни один «неверный» не проник в святыни ислама. Многочисленные полицейские посты на подъездных путях к Мекке проверяют паспорта паломников и требуют документальных подтверждений того, что въезжающий верит в Аллаха и его пророка.

Большинство паломников прибывают в Джидду. Как только они высаживаются в порту или на вновь построенном аэродроме, к ним бросаются продавцы автобусных билетов, справок о состоянии здоровья и официально предписанных белых платков. По приблизительным оценкам, паломники истратили в 1970 году в Джидде 250 миллионов риалов (4,5 риала = 1 долл.). Вполне понятно, что Саудовская Аравия не жалеет сил для того, чтобы и дальше развивать бизнес паломничества.

Вместо старого караванного пути сегодня Джидду с Меккой связывает четырехрядная автострада. Когда мусульмане видят перед собой священный город, они падают на колени и целуют землю. Благоговейно входят в Большую мечеть, где высится десятиметровая Кааба в форме куба с самой важной мусульманской святыней — черным камнем, который верующие также целуют. Затем пьют воду из священного колодца Земзем и под палящим солнцем направляются дальше к горе Арафат, чтобы исповедаться в грехах, и после совершения всех ритуальных обрядов возвращаются обратно в Мекку. В 13-й день 12-го месяца по мусульманскому календарю верующие снова собираются в Большой мечети. После того как по приказу короля Фейсала здесь были построены своеобразные амфитеатры, что обошлось в 50 миллионов риалов, в мечети после захода солнца могут одновременно молиться 300 тысяч паломников.

По вечерам на улицах вспыхивают неоновые вывески отелей, рекламы кока-колы и бензоколонок «Эссо», и Мекка превращается в туристский центр. В период сезона владельцы отелей взвинчивают цены в четыре-пять раз. Намного повышают плату за услуги автобусные компании, проводники, торговцы реликвиями и сувенирами, продавцы питьевой воды. Даже кочевники-бедуины, которые приезжают в Мекку на большой байрам, праздник жертвоприношения, требуют за своих истощенных, умирающих от жажды коз спекулятивную цену — 500 риалов и больше.

Радость паломников по поводу отпущения грехов проявляется не слишком бурно: об этом заботятся местные власти. Господствующий в Саудовской Аравии ваххабизм, самое пуританское и в то же время консервативное течение ислама, не терпит никакого алкоголя, никаких ночных баров, никаких азартных игр, а также кино. На экране телевизора здесь никогда не показывают женщин без чадры.

ПЕНИЦИЛЛИН ВМЕСТО КАЛЁНОГО ЖЕЛЕЗА

Здоровье — это корона на голове здорового, но видит ее только больной.

Арабская поговорка

У арабов-кочевников я всегда чувствовал себя здоровым и бодрым. Свежий, чистый степной воздух, постоянные движения в сочетании с простой, здоровой пищей — все это способствовало хорошему самочувствию. Но однажды меня все-таки «прихватило». Вот как это произошло. Бедуины, как известно, ходят босиком, причем ноги до колен — голые. Будучи принят в племя шаммар в иракской Джезире, я поступал так же. В результате постоянного трения о бока лошади на внутренней стороне икры началось воспаление, но вначале я не обратил на него внимания. Пот и конский волос усилили воспаление, образовалась ранка; однажды я почувствовал сильную боль. Правая икра распухла, стала огненно-красной, появилось жжение. Я захромал, и все это начало меня беспокоить.

Нимр Са’уд, мой товарищ по шатру, пришел в отделение для гостей, где я прикладывал влажные компрессы к больной ноге. Он ощупал ее, и на его морщинистом лице появилась недовольная гримаса. Затем он пробормотал что-то непонятное, вернулся к очагу и о чем-то посовещался с сидевшими там бедуинами. Вскоре началась оживленная деятельность. Они развели огонь и раздули его ручными мехами. Внезапно все поднялись, и один из них подошел ко мне с раскаленным докрасна железным прутом.

— Лежи спокойно, Абдалла, — сказал он мне. — Мы выжжем твою рану, это тебе поможет, а теперь стисни зубы!