В черных шатрах бедуинов

Оба врача весьма одобрительно отозвались о чистоте бедуинов и хвалили их хорошо развитую мускулатуру. Хозяин шатра следил за всей процедурой обследования, храня достойное молчание, и, наконец, к нашему удивлению, потребовал, чтобы доктор Купфершмидт осмотрела и его. Поскольку он жаловался на почечные боли, ему наложили большой пластырь, чему он очень обрадовался.

Тем временем женщины пригласили супругу доктора Купфершмидта в махрам. Первой она осмотрела очень дряхлую старуху. Вскоре оказалось, что ей очень трудно общаться из-за незнания языка, и я последовал туда. Это была весьма деликатная миссия, потому что старый добрый обычай не разрешает женщинам и девушкам появляться перед мужчиной раздетыми. А находиться около пациента надо было достаточно близко, чтобы слышать разговор во время осмотра и переводить вопросы и ответы. Решили посадить меня за перегородкой, но там я мало что понимал, ибо вся процедура очень забавляла обитательниц махрама и они непрерывно хихикали, вставляя свои замечания. Тогда я расположился просто спиной к ковру, где происходил осмотр, и взаимопонимание было достигнуто. Мне все же не хватало профессиональных терминов. Бедуины для описания симптомов многих болезней употребляют такие выражения, как «живот идет» (о расстройстве желудка) или «вода жжет» (о болезнях мочевого пузыря).

Пожилая женщина жаловалась на ломоту в суставах — и ей дали мазь от ревматизма; у нескольких девушек были воспалены глаза, но установить, трахома это или результат действия дыма от очага, не удалось. Им дали глазные капли. Застенчивая молодая бедуинка после долгих колебаний попросила дать ей средство от бесплодия и была разочарована, услышав, что такого лекарства нет. Купфершмидты пригласили ее на прием в свою больницу в Александрии. Но у нее так и не хватило мужества приехать туда.

Поскольку было уже поздно, мы прервали осмотр. Нам предложили скромный ужин: рис, свежие лепешки из ячменной муки, топленое овечье масло и сушеные финики.

Когда после ужина я спросил хозяина, нельзя ли нам послушать несколько бедуинских песен, он утвердительно кивнул, но каково же было наше разочарование, когда из сундука извлекли проигрыватель, работавший на батарейках! Сначала послышался треск, а потом зазвучала песня, как нам сказали, ливийских бедуинов. Нам так и не удалось добиться, чтобы бедуины сами что-нибудь спели, — снова техника вытеснила фольклор!

Тем временем нам приготовили постели, расстелив овечьи шкуры. Мы улеглись — все пятеро рядом — и накрылись матами ручной работы, тяжелыми, как свинец. Долгий путь утомил нас. С надеждой на глубокий освежающий сон мы пожелали друг другу спокойной ночи и закрыли глаза. Но сон так и не пришел: едва потушили лампу, как целые полчища изголодавшихся блох набросились на нас. Они измучили нас; наутро мы выглядели, как больные корью, покрытые зудящей сыпью — следами от укусов. «Импортный товар» им показался особенно аппетитным. Жидкость от насекомых, которую мы предусмотрительно захватили с собой, дала бумеранговый эффект. В темноте я опрыскал ею не блох, а собственное лицо — глаза жгло как огнем. Это была незабываемая ночь! Агрессоры отступили только на рассвете. Мы проснулись от ярких солнечных лучей, когда занавес у входа в шатер был уже откинут и около нашего ложа собралось множество подростков, желавших подвергнуться обследованию. Мы молниеносно умылись на глазах у бедуинов, экономя воду, что особенно понравилось Оливеру. После завтрака — горячее молоко, свежие хлебные лепешки и мафрука (зажаренные в масле финики без косточек) — осмотр возобновился. Пришли бедуины из других шатров — они тоже хотели, чтобы их выслушали и задали им вопросы. Оба врача пришли к единому мнению: за редким исключением, все прошедшие осмотр бедуины вполне здоровы и чисты.

В качестве гонорара шейх предложил нам черно-белого барана, которого, по его мнению, мы должны были живым доставить в Каир. Это предложение показалось нам малопривлекательным — ведь нас в машине и так пятеро. Наше контрпредложение — заколоть барана на месте и устроить совместную трапезу — было принято. После вкусного и сытного праздничного обеда мы сердечно распрощались с хозяевами и отправились в обратный путь.

«Смерть более истинна, чем жизнь»

Изредка нам попадались на глаза могилы бедуинов, расположенные большей частью на возвышенных местах и отмеченные либо кучей камней, либо потрепанными ветром флажками.

— А как бедуины хоронят своих покойников? — спросила доктор Купфершмидт.