В чертогах памяти (СИ)

На рубеже XXIV века Новая Технократическая Республика имела всего три высших учебных заведения, дававших государству новых офицеров. Самым маленьким из них был Университет Военно-Космических Сил им. Нестерова, исправно снабжавший небольшой военный и гражданский воздушный флот Республики высококвалифицированными пилотами. Следующим шёл Университет Бронетанковых Войск им. Федоренко, отвечавший за всё, что весит более десяти тонн и движется на гусеничном или колесном ходу. Последней в списке, но определенно первой по значимости, была Военная Академия им. Кутузова. Самая крупная из всех ВУЗов страны, она выпускала из своих стен разведчиков и контр-разведчиков, офицеров спецназа и егерей, связистов, зенитчиков и других специалистов, включая военно-полевых врачей и «механоидов» — пилотов Защитно-Атакующих Комплексов [1].

По объективным причинам, Республика очень сильно пеклась о своей безопасности и людях, которые эту безопасность обеспечивали. Несмотря на отсутствие серьезных военных конфликтов и мирные договора с крупнейшими на карте бывшей России игроками, ежегодные потери в личном составе армии НТР измерялись в цифрах с тремя и более нулями. Одни только Дикие Земли с лёгкостью перемалывали людей и технику, заставляя держать на западной границе усиленный воинский контингент. А еще были разведывательные экспедиции, локальные стычки с бандами и Вольными городами, тайные операции против потенциального противника и необходимость держать гарнизоны в немногочисленных протекторатах. Неудивительно, что к подготовке солдат и офицеров в Республике относились более чем серьёзно, а профессия военного была одной из самых престижных. Особенно учитывая тот факт, что своё начало она вела именно от одной из воинских частей, сумевших вовремя ввести карантин на подконтрольной территории и полностью сохранить личный состав во время Лихорадки Судного Дня.

Любой подросток Республики, достигнув возраста четырнадцати лет, имел право подать документы в один из военных ВУЗов страны. После семи лет интенсивного обучения, казарменных условий и жесткого отсева, сдавший выпускные экзамены счастливчик получал звание младшего лейтенанта, небольшой отпуск, а затем направлялся на службу в указанную командованием часть. Однако НТР требовались не просто новые офицеры и специалисты. Нужны были прирожденные воины и лидеры.

За семь лет кадеты проходили через многое. Были и сухие теоретические лекции, и практические занятия в классах и лабораториях. Были ночные марш-броски и учения, в условиях приближённых к боевым (что в переводе с канцелярского означало, что на девятьсот девяносто девять холостых патронов приходился один с пулей). Были похороны однокурсников, погибших на учениях или на полноценных боевых операциях — старшие курсы нередко привлекались в качестве дополнительных сил, хоть и ставились на максимально простые задания вроде банального оцепления. Были беседы с психологами, заполнение различных анкет и многое другое — армия тщательно следила за воспитанием будущих защитников.

Неудивительно, что после такого из стен учебных заведений выходили молодые волки, готовые грудью встретить любого врага Родины. Дайте время — и каждый из них превратится в матёрого волчищу. Но у Республики не было времени. Здесь и сейчас ей требовались новые Сунь Цзы и Александры Македонские, Темучины и Атиллы, Жуковы и Паттоны. Конечно, наиболее талантливые кадеты отмечались еще при обучении, но для окончательного решения была придумана еще одна проверка. Суть её была проста — сдав все выпускные экзамены и получив корочки, выпускник мог отправиться в отпуск в ожидании назначения, либо согласиться на прохождениедополнительного экзамена. Успешная сдача сулила внеочередное звание лейтенанта и солидное ускорение в будущей карьере. Провал… В случае провала, выпускник в лучшем случае попадал в какой-нибудь отдаленный тихий гарнизон, где мог до самой пенсии сидеть в своём несуразном чине. В худшем — увольнение из рядов армии НТР с волчьим билетом на службу в любых силовых или политических структурах.

Неудивительно, что сами кадеты к дополнительному экзамену относились с большим недоверием и настороженностью. Положение усугубляло полное отсутствие информации о том, как именно этот экзамен проходит. Во-первых, каждый год это происходило по-разному. Во-вторых, каждый участник подписывал кучу разных бумажек о неразглашении. В-третьих, решившие сдать экзамен крайне редко распространялись о том, что именно им довелось пережить. Даже близким друзьям и родственникам. Даже под градусом.