В четверг протрубит ангел

Когда Шокли попробовал разъяснить в печати свои опасения о будущем национального генофонда, «перевернутые либералы», составляющие большинство в американской журналистике, подвергли Шокли резкой и бездоказательной критике. На знаменитого физика просто налепили ярлыки фашиста и расиста… «Перевернутые либералы» – первейшие борцы за свободу слова, но слово это, конечно же, должно быть либеральным. Если какой-нибудь факт вступает в противоречие с их социальными догмами, тем хуже для факта. Даже обсуждать его они считают «политически некорректным». Начало социологических исследований Шокли совпало с президентством Джонсона, провозгласившего создание «великого общества». Последнее свелось к тому, что миллионы бездельников получили возможность жить и плодиться, не работая, – за счет налогоплательщиков. Минуло несколько десятилетий – нет в живых ни Джонсона, ни Шокли. А деградация генофонда нации продолжается по нарастающей.

9

Из управления полиции позвонили через полтора часа. На Шестом шоссе, в четверти мили от склада, найдена брошенная машина. Полицейский, объезжавший накануне это шоссе, утверждает, что вчера ее тут не было. Дэнис попросил ничего не трогать, ждать их приезда.

Они отправились на двух машинах. Улыбающийся Пит лихо крутил баранку их восьмицилиндрового «крайслера». Сзади на грузовичке следовал Чарли из дактилоскопического отдела. Дэнис искоса бросил взгляд на Пита – улыбаться рано, это дело еще копать и копать. Внутри «крайслера» гудел кондиционер, навевая прохладу. А снаружи изнемогал от влажной жары Нью-Йорк. Пешеходы с улиц почти исчезли, да и машин было меньше, чем обычно. Быстро пересекли Гудзон по мосту Вашингтона, после него свернули направо, на Пэлисейд. Дорога постепенно забирала все выше – в покрытые лесом горы. Дэнис выключил надоевший кондиционер, открыл окно. Обдало сухим, настоянным на хвое воздухом. «Эх, в отпуск бы сейчас» – поймал он себя на малодушной мысли.

Достигнув пересечения с Шестым шоссе, свернули на него. И через несколько минут увидели на обочине полицейскую машину с включенной мигалкой на крыше. Дэнис посмотрел на спидометр – примерно тридцать восемь миль от моста Вашингтона. Ночью, когда движения практически нет, фургон с бомбой вполне мог доехать отсюда до моста минут за тридцать-тридцать пять. Дэнис подошел к полицейскому в машине, назвал себя, показал удостоверение. Полицейский уехал.

Чуть в стороне от шоссе, на маленькой песчаной поляне с редкими островками травы, окруженная сосенками, стояла брошенная машина. На багажнике желтел нью-йоркский номер, дверца водителя приоткрыта. Пит обошел машину, фотографируя ее под разными углами. Потом Чарли, докурив сигарету и раздавив ее каблуком в песке, натянул резиновые перчатки, стал отыскивать на машине – снаружи и внутри – отпечатки пальцев и копировать их на специальную пленку.

После него – тоже с резиновыми перчатками на руках – в кабину заглянул Дэнис, открыл ящичек справа на панели, где водители обычно хранят всякие бумажки. Пусто. На переднем сиденье и под ним – тоже ничего. На зад нем сиденье лежал оторванный лист газеты. «Нью-Йорк Таймс» за прошлую пятницу, страницы пятнадцатая и шестнадцатая. В центре листа – коричневатое пятно, похоже, машинное масло. Возможно, в эту газету было завернуто оружие, из которого убили охранников. В правом верхнем углу шестнадцатой страницы Дэнис задержался на фотографии господина с небольшой курчавой бородкой. Подпись гласила, что это помощник президента по национальной безопасности Арнолд Фридмэн. Тот самый, которого утром упоминал О'Браен. Ниже следовало короткое интервью Фридмэна по поводу выступления президента на Генеральной ассамблее ООН в ближайший четверг. Газетный лист был оторван неровно, так что половина лба и левый глаз Фридмэна отсутствовали. Но правый глаз смотрел весело, а бородка выглядела даже игриво. Дэнис уложил газету в пластиковый мешок и передал Питу – вдруг да и пригодится в следственной работе.