В четыре руки

— И ведь делал же то же самое!

Дзеньк! Пальцы, наигрывающие мелодию в душе Кати, на мгновение оступались на клавишах.

А Сева зачем-то добавлял:

— Даже после развода старался. Для неё и ребёнка.

Ещё один смазанный такт.

Однажды по дороге на работу Катя спросила:

— Сев, почему ты так много всем помогаешь?

— Чтобы им было хорошо. И тебе.

— А тебе?

— Мне хорошо, когда другим хорошо.

Катя запнулась: рядом с ней вроде сидел Сева. Но при этом его сильно не хватало. Функции были, а человек… Старался! Катя решила дальше не спешить с отношениями.

Сева тоже, оказывается, ждал.

Когда бывшая жена позовёт обратно.

И она позвала.

Вчера.

Сева прямо сейчас возвращался на свой привычный корабль. Так и не рискнув окончательно сойти с трапа.

Взгляд Кати оторвался от чая, прошёл по столу, обогнул Севину чашку. Задержался на пустом как-то невнятно отставленном стуле напротив. Эта пустота была осязаема, причиняла боль. Не давала перевести взгляд.

Катя вдруг встала, обошла стол и села на Севино место.

Боль стала тише. Обида съёжилась. И Катя вздрогнула: много лет назад на том самом дедушкином стуле маленькая девочка вовсе не делала вид, что пустоты нет.

Она заполняла пустоту собой.

Тогда и сейчас у неё было всё, чтобы снова наполнить свою жизнь — она сама.

Катя выпрямилась и обвела кухню взглядом.

С этой стороны она на неё никогда не смотрела.

А Сева? Сева через месяц снова стоял у трапа.