Читаем В четыре строчки мысль уместится вполне… полностью

В четыре строчки мысль уместится вполне…

Конечно, этот сборник – не попытка дотянуться до мировой славы Омара Хайяма или популярности Игоря Губермана у наших соотечественников. Просто сознание автора устроено так, что всякую мысль, показавшуюся интересной – от философских размышлений до гротеска и анекдота – оно тут же старается зарифмовать в четверостишие. И подчас это труднее, чем раскатиться в словах на несколько строф… Ведь надо сконцентрировать мысль в сжатой форме, не только не потеряв ничего из смысла, но по возможности обогатив образным сравнением. Хотя бывает, что без восьми строк никак не обойтись. А в качестве иллюстраций – несколько наивных авторских рисунков.

Елена Владеева

Публицистика / Документальное18+
<p>Елена Владеева</p><p>В четыре строчки мысль уместится вполне…</p><p>И уйдем в глубокую иронию</p>

***

В четыре строчки мысль уместится вполне:

когда она змеёю мудрою свернется,

или пружиной хитроумною сожмется,

букетом тонких вкусов спрячется в вине…

***

А восьмистишье растекается, как мысь* (белка)

по древу мысли… Или парой шустрых зайцев

начнет петлять – и за которым же погнаться?

А на привале рассказать, как встретил рысь…

***

И уйдем в глубокую иронию,

может быть, вернемся – может, нет…

В штольне этой, скепсисом проторенной,

вряд ли «нагора`» дают ответ.

Скроемся в бездонную иронию,

в тьме переходя на ультразвук…

Мы и уголька могли б – ладонями! -

да царит петролеум вокруг.

***

Сквозь марево пустыни раскаленной

верблюд шагал из чужедальних стран,

не замечая, в думу погруженный,

что от него отбился караван…

***

Свести к минимализму всё!

Прочь суету – чтоб в ногу с веком.

Когда свое откукарекал,

не факт, что утром рассветет…

***

Вот дождевой червяк не мучим

разнообразием хвороб.

И нас устроить бы получше,

не изощренно-сложно чтоб…

***

Я еще не старушка и, надеюсь, не скоро

господин Паркинсон нанесет мне визит.

Но зеркальной подружке с невольным укором,

особливо с утра, меня тянет съязвить:

«Что сказать? Хороша… Нет, гляди – что скривилась?

Имя Евы порочишь ты портретом своим.

Ах, прекрасна душа? Не смеши, сделай милость!

Молодец, что хохочешь, юмор есть – тем стоим!»

***

Своих и встреченных ошибок осознанье -

то курс науки, для которой нет названья.

И возглашенный мудрецом, себя порой

глупцом и грешником честит без состраданья.

***

Спектр наших чувств, от сотворения – стабильно не широк:

хочу, боюсь, горжусь, завидую, обижен.

И лишь наивный помолчать о них не дал себе зарок,

а вот идей разнообразье сносит "крышу"…

***

Как жгуче-любопытно разглядеть

в змеюшнике сквозь толстое стекло:

кто в мерзостном клубке всех одолеть

сумеет, а кому не повезло…

Хоть кобра это будет иль питон,

значенья по большому счету нет.

Но тешит схватка кроличий загон -

для змей же предназначенный обед.

***

Всегда шакалу лебезить у ног Шерхана,

и вечно моське надрываться вслед слону,

и волку в лес тащить ягненка неустанно,

а муха пот утрет, сев на спину волу.

А так хотелось бы идиллий – сверх законов.

Быть может, пчелок-муравьев примером взять?

Но там их "строят," вроде римских легионов,

а впрочем, разве всем сулили благодать?

***

"Чем ближе к центру – тем больше мути,

в воронку тащит весь сор окрест…

Затянет в омут и не отпустит,

а там чертяка сидит – и съест!

Страшнее к центру – тебе понятно?

Не вздумай, братец, туда заплыть!

В глубинах темных… Ты где, Ванятка?"

– Ме-е… мме, сестрица! Хотел я пить…

***

А что ни говори – прогресс заметен!

Приславшие троянского коня

открыточкой – приветиком на ленте -

себя и утруждать не стали зря.

А нынче – политес и все такое,

да ищут кошку белую впотьмах…

"Тук-тук! Вам здесь подарочки – с конвоем.

Эй, в Трое! Что за скепсис на местах?"

***

Правители к вратам Царь-Града всегда прибить мечтали щит,

с фантазиями нету сладу… Как алкоголик, что зашит,

но не своей живет он волей, а Роком (из античных драм),

по колее судьбы-юдоли с грехом елозя пополам.

***

В лакейской и передней – жужжанье в барском доме,

на кухне – пересуды, и в девичьей – смешки.

Всем господам надменным прислуга кости моет,

приятно вслед облаять, когда поешь с руки.

***

Дикарь отлакирован так обманчиво

и гаджетами стильно упакован.

Скорей копье с дубинкой дайте мальчикам,

чтоб жизнь понятней стала – бестолковым…

***

Бывает, что навьючишь отжившей дружбы груз,

и тащишь, как прокисший испорченный арбуз.

Не чемодан без ручки (вдруг раритет на дне?) -

жестянкой громыхучей у кошки на хвосте.

Век волочешь да знаешь: и пальцем груз не тронь!

Украдкой не оставишь, а оземь шмякнешь – вонь…

***

Когда одна – тогда сильна,

когда ни с кем – тогда желанна.

Не осушив бокал до дна,

как выпить нового вина?

Мысль применима и к стакану.

Я полумер не признаю,

самообманом ум не скован.

Коль полу-пуст, скорей допью –

страсть дегустировать люблю!

А что за нонсенс "полу-полон"?

***

Заставь молиться дурака -

он лоб свой расшибает!

И по-медвежьи, невпопад,

дурак услужливый в сто крат

страшней врага бывает.

***

Проблему пронзила кипучая мысль,

как нож раскаленный – безвинное масло.

Доволен, философ? Теперь покорись

печальным итогам прозрений напрасных.

***

Всласть покуражились – сам черт им был не брат!

Пример их дик феноменально, хоть не нов:

воспет – издевка от Малевича "Квадрат",

и век в почете гимно-писец Михалков.

***

На живую нитку лихо сшили дело -

будет тесновато, но прикроют тело…

***

Всё мумию холят, в грехе и курьезе -

не в мощи ли прочат на полном серьезе?

Без малого, век не расстанутся с ним,

зачем-то он нужен, за что-то любим…

***

А до конечной путь еще немеряный,

и тот соврет, кто говорит уверенней.

В горсти жизнь стиснута до измельчания,

храни терпенье, экономно трать отчаянье.

От "Безысходной" дальше нет движения,

забудь намеренья и возражения.

И хоть привычные мы к чрезвычайному,

над маской белою – глаза печальные…

***

Деньги не пахнут? Из кассы – не спорю.

Деньги из рук часто пахнут неволей.

Запах хозяина неистребим,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература