В чужих не стрелять

- Видите ли, я приехал в Петербург во вторник, когда все было кончено. Но... Субботин, успевший к месту пожара одним из первых, как только все потушили, сразу кинулся к испытательному стенду. И... несмотря на то, что от генератора остались обломки, тут же перевез все, что осталось, к себе.

- Куда именно "к себе"? Домой?

- Он поместил станину и кожух во дворе, в сарае. Объяснил, что не мог мириться с пропажей. Я его отлично понимаю - Василий Васильевич хотел сохранить хоть что-то. Хотя... Ясно, что обгоревший кожух не представляет никакой ценности.

- Это очень хорошо. Извините еще раз, Валентин Петрович, но других слов у меня пока просто нет. Экспонат для суда прекрасный. А... Что, собственно, представлял из себя этот генератор? Откуда возникла сама его идея?

- Изготовить генератор попросило Морское ведомство.

- Он что, был им нужен?

- Был, и очень, но... это долгий, трудный, а главное - очень специальный разговор. Может быть, ограничимся моим первым ответом?

- Можем ограничиться, и все-таки - вкратце?

- Хорошо, попробую вкратце. Об изобретении радио Александром Степановичем Поповым вы, конечно, знаете?

- Безусловно.

- Поясню: открытый Поповым принцип радиосвязи прежде всего был использован для нужд военно-морского флота... Так вот, одно время радио выполняло нужную для флота функцию, но потом... При всех достоинствах оно обладало серьезным недостатком: связь могла действовать лишь на небольших расстояниях. Ее даже называли "рейдовой радиосвязью". - Забывшись, спросил сам себя: - В чем же была причина недостатка...

- Да - в чем? - повторил Пластов.

- Причина... Причина была в том, что Александр Степанович предложил возбуждать высокочастотные колебания искрой. Но при излучении радиосигнала искра не могла дать антенне достаточной мощности. Поэтому все радиосигналы принимались, да и сейчас принимаются лишь на коротких расстояниях. Флоту же, настоящему боевому флоту, как воздух нужна связь типа радио, но действующая на больших расстояниях. Практически - на безграничных.

- Так уж на безграничных?

- Представьте себе, именно на безграничных. Расчет простой: если импульс, выходящий из антенны, будет достаточно мощным, его сможет принять приемник, находящийся практически в любой точке земного шара.

- Вы говорите какие-то невероятные вещи.

- Тем не менее это факт. Научный, обоснованный расчетами.

- И что... этот ваш генератор мог все это делать?

- Мог.

- Как я понял, он мог возбуждать импульсы любой мощности?

- При дальнейшей разработке - и любой мощности. Но что в этом? Теперь его просто нет.

- Подождите. Но ведь это же... Это же что-то сверхъестественное? Валентин Пет...

- Хватит, я не могу больше об этом говорить! Хватит, ради бога, умоляю, перестаньте! Вкратце я объяснил - и достаточно! Ну? Давайте о чем-то другом.

Вдруг подумалось: Глебов. Еще не понимая, в чем дело, Пластов почувствовал подвох. Ну да, по всем признакам Глебов не был заинтересован, чтобы изобретение Вологдина сохранилось. Не был точно. Вспомнились слова владельца завода: "До таких громких слов, как "изобретение", еще далеко". Раньше он не придал этим словам особого значения, теперь же... Наверняка об отношении Глебова к генератору знает не только он. Значит, всегда найдется свидетель, который подтвердит этот факт в суде. Получается Глебов просто-напросто подставил его под удар? Вологдин повернулся:

- Простите ради бога, давайте о другом. Слушаю вас?

- Давайте о другом. Вопрос важный: какие у вас отношения с Глебовым?

- С Глебовым? Самые нормальные, а что бы вы хотели? Безусловно, я очень благодарен Николаю Николаевичу. Он взял меня на завод, дал хорошую должность, позволил заниматься любимой работой. Собственно, почему вы об этом спрашиваете?

- Видите ли... В разговоре со мной Глебов крайне низко оценил вашу работу. В частности, он сказал: "это еще нельзя назвать изобретением". В чем дело?

- Нельзя назвать изобретением? Ну, ну. Думаю, если Николай Николаевич хотят-с - оне-с вправе называть мой генератор как угодно. Болванкой, поделкой, машинкой для точки карандашей... И все-таки - охулки на руку не положу, лично для меня Глебов сделал много. Как говорится, пригрел и выпестовал. - Приложил обе руки к груди, закачал головой: - Арсений Дмитриевич, рад принять в любой другой раз, но сейчас - увольте, а? Отпустите душу на покаяние? Плох я сейчас для расспросов, вы же видите? Пожалуйста?..

10