В чужом клане (СИ)

Северная Гильдия Алхимиков утверждает, что у них получилось вывести формулу огненной смеси в эквиваленте стандартных восьми камней, и просит увеличить финансирование на продолжение экспериментов…

Я перелистнул страницу, теперь разглядывая колонку светской хроники. Среди всех новостей она обычно была самой скучной частью, но я заставлял себя прочитывать и ее. Мне нужно было знать тех, кто достаточно важен, хотя бы по именам.

Свадьбы, рождения, похороны, юбилеи, объявления о начале или завершении кровной вражды, о потере или приобретении новых земель — я впихивал в свою память все подряд, потому что понятия не имел, что именно могло пригодиться.

«… а также мы поздравляем со свадьбой прекрасную Вересию Энхард, буквально вчера взявшую в мужья Виньяна Кадаши. 'Понимаю, что эта новость многим покажется неожиданной», — накануне церемонии, проведенной в тихом семейном храме, сказала нашему респонденту юная невеста, — «однако сейчас, с болезнью бабушки и брата мне, как никогда прежде, нужна опора и поддержка».

Эти слова, безусловно, правдивы, но ваш покорный слуга не может не задаваться вопросом о том, не была ли свадьба проведена столь внезапно, дабы успеть до возможной кончины благородной Инджи Энхард, состояние которой ухудшается с каждым днем? Ведь за смертью главы клана всегда следует двадцатимесячный траур с запретом помолвок и свадеб'.

Вот как…

«Хроники» упоминали много раз, что представители кланов не заключали браки до инициации и даже помолвки считались предварительными. Причина там не объяснялась, но я понял, в чем дело, когда Кастиан рассказал об уровне магии, измеряемой при инициации. Одно дело выдать дочь-наследницу за юношу с восемью или девятью камнями, и совсем другое — за того, кто едва смог зажечь их пять или шесть.

Я опустил газету, пытаясь понять, что именно стояло за решением об этой преждевременной свадьбе. Будучи женихом, Виньян мог «поддерживать» Вересию не хуже. Разница заключалась только в том, что в качестве ее мужа он получал в клане Энхард официальные власть и влияние вместо прежних неофициальных.

Или же я упускал что-то очевидное?..

Шелест травы выдал чье-то приближение и я повернулся на звук. Увидев, что его заметили, Зайн разочарованно вздохнул, прекратил подкрадываться и подошел нормальным шагом.

— Я сбежал! — сообщил он мне.

— От кого сбежал? — последние дни я мальчика почти не видел — что было, впрочем, неудивительно, поскольку я проводил их или в архиве, или в своих покоях. Только вот сегодня решил посидеть в беседке рядом с искусственным прудом.

— От моих мучителей, — Зайн скривился.

Мучителей?!

Я быстро оглядел ребенка на наличие повреждений, но не заметил ни синяков, ни ссадин. Судя по легкости движений, травм, скрытых под одеждой, тоже не имелось. Более того, Зайн выглядел куда лучше, чем когда мы только приехали во владения аль-Ифрит: кожа приобрела здоровый румянец, болезненная худоба ушла, и он умудрился за эти две недели даже чуть подрасти.

Хм-м…

— Что за мучители такие? Что они с тобой делали?

— О! Это настоящий кошмар, — мальчик плюхнулся на сиденье рядом со мной и принялся перечислять, загибая пальцы: — Заставляли ходить правильно, сидеть правильно, говорить правильно, столовые приборы держать правильно. Все делать правильно! Это му-чи-тель-но. А еще они забрали у меня рогатку! — по тону чувствовалось, что последняя несправедливость была просто вопиющей и разбила Зайну сердце.

— Бедняга, — посочувствовал я.

— Да, — печально произнес Зайн. — Я жертва произвола взрослых.

И где он только эту фразу подхватил…

— Рейн, слушай! — воскликнул он между тем, перебив мои мысли. — Я ведь что сказать хотел? Там тетя-принцесса приезжает! Пойдем встречать!

— Тетя-принцесса?

— Ага. Жена дяди Хеймеса. Я был совсем маленький, когда ее видел, почти и не помню.

Я помнил — та самая девушка с двойного портрета из семейной картинной галереи аль-Ифрит. Принцесса, ради Хеймеса разорвавшая прежнюю помолвку и три года добивавшаяся разрешения на новый брак.