В чужом небе (СИ)

— Вы что же, простите, не доверяли мне?

Профессор снял пенсне скорее для того, чтобы не хуже видеть презрительное выражение на лице Боргеульфа. Он тщательно протёр оба стекла и водрузил его обратно на нос. Выражение лица маркиза не изменилось.

— Я считал, что вы поделились с нами не всеми наработками в этой области. О вас мне говорили, как о настоящем светиле медицины.

Тон маркиза говорил о том, что он понимает, насколько ошибочно это суждение.

— Простите, если разочаровал вас.

— Сколько бойцов вам удалось сделать невосприимчивыми к боли? Скольким из них удалось развить регенеративные способности организма?

— Эта работа требует индивидуального подхода к каждому человеку. Поймите, организмы людей уникальны и не похожи один на другой. Мы работаем с каждым народармейцем, попавшим к нам, минимум три недели, и это если он отсеивается сразу. А полный курс обработки занимает не меньше двух месяцев. И процент отбраковки на разных стадиях…

— Но в Соловце все стали фактически неуязвимы! — вспылил маркиз. — И там понадобилось всего-то несколько сот литров отравляющего вещества.

— Мы не знаем, какова была концентрация. Сколько было в том газе действующего вещества, с которым мы работаем сейчас, а сколько просто обычного хлора. А тут ещё важны такие факторы, как влажность воздуха и, возможно, даже атмосферное давление. И всех этих данных у нас просто нет. К тому же, не забывайте, что комплекс был полностью разрушен варварским нападением бандитов, здесь всё пришлось начинать с нуля.

Маркиз явно не ожидал подобного отпора от внешне совершенно безответного Боденя. Он был вынужден согласиться с приведёнными профессором доводами. Раньше нечто подобное говорил и доктор Коробуд, но тот был обычным физиологом и слова не были подкреплены репутацией медицинского светила.

— А как продвигаются ваши, с позволения сказать, эксперименты, маркиз? — в свою очередь задал вопрос Бодень.

Хотя он был уверен – всё, что тут делает маркиз со своими людьми, не более чем грандиозное надувательство, которым тот маскирует своё пребывание на объекте. Иначе никак не объяснить его возню с непонятными приборами, странные символы на полу и стенах отдельной, пустой комнаты и странные намёки на герметизм и прочие, так называемые, оккультные науки. Господи спаси, да что может быть общего у слов «оккультизм» и «наука»? Это просто не укладывалось в голове у профессора Боденя – материалиста до мозга костей. Он всегда вслед за великим хирургом повторял, что при вскрытии ещё ни разу не нашёл у человека души. А уж вскрывать ему приходилось очень многих. Как мёртвых, так в последний год и живых. Вот только назвать этих людей живыми получалось с очень большой натяжкой.

Однако высокое начальство в столице Народного государства благоволило инспецам со всеми их антинаучными исследованиями, и позволило им свободно работать в комплексе Боденя.

— Наша работа как раз близка к завершению, — ответил маркиз. — Я думаю, через два – максимум три дня, мы закончим её.

— И каков же будет результат? — со всем доступным ему скепсисом поинтересовался профессор. Очень уж хотелось отомстить маркизу за его ледяной, язвительный тон.

— Вы о нём узнаете, — загадочно улыбнулся Боргеульф.

Он сделал знак своему верному псу Озо, и они вместе вышли.

Бодень остался в лаборатории один. Если не считать здоровенного бака с зеленоватым раствором, внутри которого замер с закрытыми глазами молодой человек с коротко остриженными по-военному волосами.

Глава 4

Инспецы мне не понравились с первого взгляда. Они были именно такими, как их описывали и Дрозд, и позже Кудряй. Двое мужчин и женщина. При них двое охранников в чёрных плащах до земли, стальных шлемах и масках противогазов, зачем-то скрывавших лица. Они не прятали своё оружие – хищные, отливающие чёрным металлом автоматы с прямыми магазинами.

— Вот, товарищ Ратимир, — представил меня начальник охраны комплекса старший командир Народной армии Дежень этим самым инспецам, — имперские специалисты, прибывшие на наш объект.

До того он познакомил меня с научным руководителем комплекса – профессором медицины Боденем. Заместитель Боденя – доктор Коробуд отсутствовал.

— В лаборатории, где ведутся наши работы, — сообщил мне Бодень, — всегда должен находиться кто-то из старших научных сотрудников. Мы несём своего рода вахту там, — неуклюже попытался пошутить профессор, хотя вряд ли он мог знать о моём флотском прошлом.

Профессор был только рад, что инспецы меня заинтересовали намного сильнее его – и даже его работы.

— Мне нужно немного побеседовать с иностранными специалистами, — сказал я профессору.

Тот кивнул, тут же распрощался с нами и поспешил покинуть собственный просторный кабинет, который оккупировали теперь инспецы и я с Деженем.

— Здесь тесновато для такой большой компании, не находите, маркграф? — произнёс я. — Быть может, вашей охране стоит удалиться.

— Конечно, — с ледяной вежливостью аристократа, общающегося с чернью, ответил Боргеульф. — Озо, Сигира, выйдите, и солдат заберите. Не думаю, что мне может что-то угрожать.