В чужом небе (СИ)

— Подойдите ближе, — велел народармейцам Коробуд. — Приготовьтесь принимать тела.

Последние два слова не слишком понравились народармейцам. Но они подчинились доктору. Хотя и боязно было подходить к бакам, внутри которых будто хлор клубами вьётся. Двое народармейцев имели опыт ещё первой войны, и отлично знали, что делает этот едкий газ с людьми.

Газ в баках закипел, пошёл клубами и завихрениями. А после начал медленно стравливаться через отверстия в днище, уходя куда-то вниз. Он, как и хлор с горчичным газом, был тяжелей воздуха. Взглядам народармейцев открылись те, кто плавал в баках. Два голых тела со следами недавних ранений на груди.

Стёкла баков сами собой поползли вниз.

— Хватайте их, — скомандовал Коробуд. — Не то они об пол головы разобьют.

Два беспомощных тела рухнули на руки народармейцев.

— Кладите их на носилки, укрывайте брезентом.

Указания Коробуда были, в общем-то, не нужны. И так понятно было, что делать с телами. Не ясно только зачем. Но бездумно выполнять приказы всегда просто. Народармейцы уложили тел на носилки. Рядом кинули вещмешки и оружие. Накрыли всё это брезентом.

— Теперь быстро за мной.

Они шагали через главное здание комплекса, обратно к выходу. Доктор Коробуд шёл первым. Он нервничал, наверное, сильнее всех. Народармейцы, получившие приказ, наоборот, расслабились. Понимали, что им надо делать. А для чего это делать – не столь важно. Пускай о том отцы-командиры думают, на то они и командиры.

Тела прямо с носилками положили на подводы, вокруг которых собирались оставшиеся верными Деженю люди.

— Делаем всё быстро, — негромко командовал тот. — Доктор Коробуд едет с нами. Дайте ему шинель из телеги. И винтовку.

В пехотной шинели и фуражке с неловко висящей на плече винтовкой Коробуд выглядел как ополченец времён конца Первой войны. Тогда мобилизовали в царскую армию самый разный народ – от совсем молодых тёмных крестьян, составлявших всегда её основу, до пожилой учёной братии, вроде того же Коробуда. Плохо вооружённые и совсем необученные они гибли на фронте сотнями.

Но как бы комично сейчас ни выглядел доктор Коробуд, смеяться ни у кого настроения не было.

— Выходим отсюда вместе, — уже на пути к воротам продолжал раздавать указания Дежень. — После сразу разделяемся на две группы. Одна на восток едет по дороге в Усть-Илим. Вторая – на юго-восток, к Улугхекмску. Доктор Коробуд, вы едете со второй. Я – с первой, в Усть-Илим.

Он не стал объяснять, что погоня, а она будет, поедет первым делом именно по дороге на Усть-Илим. Тот намного ближе и дорога туда куда лучше. На юго-восток, к заштатному даже по здешним меркам городку Улугхемск, ведёт вовсе некое недоразумение, которое назвать дорогой можно только с очень большой натяжкой. Но и догнать по ней оторвавшийся отряд будет куда как сложнее.

Дежень готов был рискнуть собой, чтобы спасти доктора Коробуда. Пускай и не испытывал к тому особенно тёплых чувств. Он просто понимал, что слово командира Народной армии, тем более дезертировавшего со своего боевого поста, будет весить куда меньше слова известного доктора.

Дежурили у ворот народармейцы из тех, кого успели обработать в лаборатории. И младшего командира их – тоже. Поэтому Дежень велел своим бойцам в случае чего валить их, только по-тихому. Для этого он выбрал пятерых матёрых ветеранов – с опытом ещё по Первой войне и Гражданской. Они не раз ходили в разведку, и снимать часовых было для них привычным делом.

— Принимайте командование гарнизоном, младший командир, — не дав тому опомниться, бросил Дежень. — Я еду в Усть-Илим, принимать пополнение. И заодно откомандирую новую партию народармейцев на фронт.

— Слушаюсь, — только и смог ответить опешивший младший командир.

— Чего встали? — прикрикнул на бойцов, застывших у створок, Дежень. — Открывайте ворота!

Те, привыкшие выполнять приказы, мгновенно подчинились. Не прошло и пяти минут, как две подводы, сопровождаемые народармейцами, покинули территорию комплекса. Ворота за ними закрылись.

Только тогда доктор Коробуд смог выдохнуть. Напряжение последней четверти часа слегка отпустило его.

Отряд ЧОН снова въезжал в ворота комплекса. Два десятка всадников на взмыленных конях. Они неслись к комплексу с такой скоростью, будто на пожар. Ведь переданные оттуда сведения говорили о невозможном. Командир Народной армии Дежень дезертировал едва ли не с четвертью гарнизона, охранявшего едва ли не самый секретный объект во всём Урде. И это после того, как там перебили всех стражей Революции, и устроили бойню имперским инспецам.

С последними вообще никакой ясности не было. Это особенно сильно настораживало Духовлада, заставляя его гнать отряд через замерзающий лес вдоль русла Катанги. Он понимал, что кони могут переломать себе ноги на корягах и торчащих из земли камнях. Однако гнал прочь эти предательские мысли из головы. Он должен сам разобраться во всём, что творится на проклятом комплексе. И если надо, он готов спалить его дотла. А там хоть под трибунал, хоть сразу к стенке.