В чужом пиру похмелье

Последний, важно прошествовав между столов, уселся на самое почетное место, позволяющее свободно созерцать все помещение. Я поняла, что в этом казино Бурмашев свой человек, уж очень вольготно он себя здесь чувствовал. К тому же о том, какие денежки обычно крутятся вокруг этого человека, по всей видимости, знал весь контингент казино, иначе бы бармены не ходили перед Бурмашевым на задних лапках, а одинокие девицы не бросали бы на него столь томные взгляды. Единственно, чего я не понимала, так это почему они до сих пор не накинулись на него и не предложили себя? Боятся? Опасаются? Странно…

Не желая становиться одной из воздыхательниц Бурмашева, я небрежным жестом откинула свои, на данный момент рыжие, локоны назад и медленно направилась к мужчине. Бурмашев заметил меня сразу, но не узнал и даже не проявил никакого интереса, а продолжил беседу с каким-то лощеным типом в бежевом костюмчике. Похоже, разговор интересовал его куда больше, чем моя персона. Но я не привыкла унывать и вот так сразу сдаваться, а потому, дойдя до столика, за которым сидел Бурмашев со своим коллегой, самым наглым образом приземлилась на свободный стул и наклонилась к лицу Андрея Семеновича.

– У-у, какой пупсик… – стреляя глазками, с наигранной страстью в голосе произнесла я. – Прямо так и хочется съесть.

– Извини, дорогая, – все так же без интереса откликнулся Бурмашев, – но ты перепутала наш столик.

От такого пренебрежения моей новой красотой я едва не вспыхнула, но тут же взяла себя в руки и, обворожительно улыбнувшись, продолжила:

– А ты, оказывается, еще и шутник, мой милый. Это мне нравится. Хочешь, я сделаю тебе массаж?

– Нет, – немного раздраженно вздохнув, ответил Бурмашев. – Я хочу, чтобы вы, девушка, оставили меня в покое. Разве до вас не доходит, что я занят?

«Он занят, черт побери! – едва не вышла опять из себя я. – Да разве так ведет себя нормальный мужчина в присутствии красивой женщины? Слабак! Кретин!»

Меня буквально трясло от злости, тем более что я совсем не понимала, почему Бурмашев не клюет на меня. Неужели мой новый имидж не в его вкусе? Но даже если и так: когда женщина сама предлагает себя, разве от этого отказываются? На моем веку подобное поведение со стороны мужчины встречалось впервые, а потому в первый момент я даже немного растерялась, но потом, подумав, решила, что не стану отступать и еще разок поднажму. Скорчив некоторое подобие улыбки: типа – на шутку я не обиделась, я слащаво произнесла:

– Знаете, а вы мне все равно нравитесь. Терпеть не могу мужчин, у которых нет дела. А вы, занятые люди, – как раз в моем вкусе. Но, – я заметила, как позеленел Бурмашев, – раз уж вы заняты, я просто посижу рядышком, помолчу. А вот когда вы освободитесь, мы и поговорим о совместном вечере, – предложила я, решив, что если мне удастся остаться с Бурмашевым наедине, то я заставлю его расколоться любым способом, потому что следить за ним, даже если я окажусь в его логове, будет очень опасно. Для меня, Тани Ивановой, куда проще было просто поднажать на человека и заставить его рассказать все необходимое. Вступать же в бесполезные половые связи я, конечно, не собиралась.

Бурмашев ничего не ответил, а, переглянувшись со своим молчавшим все это время спутником, жестом подозвал к себе сидящего за соседним столиком парня и, указав на меня, произнес:

– Славик, позаботься о том, чтобы эту особу я больше здесь никогда не видел.

– Что значит, никогда не видел? – ахнула я, хорошо поняв, что имел в виду Бурмашев, а потому насторожилась и приготовилась отразить удар. Я не собиралась прикидываться слабой и позволять вышвыривать себя отсюда как тряпку. Нет уж, я им всем сейчас покажу!

Получив приказ, высоченный Славик грубо схватил меня за плечи и резким движением поставил на ноги. Да только он не ожидал, что я так резко обернусь и врежу ему кулаком по челюсти, отчего он отлетит в сторону. Мой поступок произвел на всех такое ошеломляющее впечатление, что Бурмашев вместе со своим другом аж привстали со стульев и удивленно уставились на меня, а по залу прокатились громкие возгласы.

– Терпеть не могу, когда меня лапают без моего на то разрешения, – понимая, что нужно что-то сказать, чтобы хоть как-то сгладить взрывоопасную ситуацию, выдала я. – Можно подумать, я игрушка какая-то.

Теперь Бурмашев посмотрел на меня совершенно иначе, а я нагло спросила:

– Ну, чего сейчас-то уставился?

Он глупо спросил:

– А мы с вами случайно до этого нигде не встречались?

– Боюсь, что нет, – отмахнулась я и тут же, для правдивости образа, добавила: – Я подхожу к мужчинам только один раз. Да, и отзовите своего бугая, – видя, что обозленный Славик, расшвыривая стулья в стороны, двигается в мою сторону, попросила я. – Иначе я из него отбивную сделаю, потом придется его лечить.

– Да я из тебя сейчас сам ее сделаю! – со злостью прорычал уже почти за моей спиной обиженный.