В дали веков

Посол замолчал, молчало и вече. Все были готовы выслушать это известие, все предчувствовали, что так и должно быть, но, вместе с тем, каждому участнику веча вдруг стало жалко утрачиваемой вольности. До этой минуты каждый и на Ильмене, и в соседних племенах, был сам себе господин и другой воли, кроме своей, да разве изредка воли своего старейшины, и знать не хотел.

Теперь, с призванием князя, все это рушилось. Вечевики понимали, что часть воли, которой они так гордились, так дорожили, отходит от них. Князь ведь не то, что старейшина, выборный староста или посадник. Он шутить с собой, прекословить себе не позволит, чуть что, прикажет дружине своей расправиться с ослушником. Не послушаешься добром, силой заставят.

Но это смущение продолжалось очень недолго.

Помянули былую волю, пожалели ее, да поздно уже! Пролитое полным не бывает, так нечего и думать о потерянном.

Впрочем, и думать долго не приходилось.

– Слушайте, люди новгородские и приильменские! – зычно закричал посланец, заглушая своим голосом гомон толпы. – Слушайте, что приказывает вам князь ваш, готовьтесь исполнить волю его. Будет отныне защита у вас надежная: враг ли дерзкий нападет на дома ваши, прогонит его княжеская дружина; да только вот что: нужно князю дружину свою, кровь за вас и за пожитки ваши пролить готовую, и поить и кормить, и оружие давать ей, а потому должны вы от избытков ваших – от мехов, улова рыбного, сбора с полей – отделить десятую часть и принести князю вашему. Слушайте и исполняйте это.

– Что же, можно десятую часть отдать, только пусть защищает нас, творит нам суд и милость! – загремело вече.

– Это первый приказ князя, вами избранного, а второй таков будет. Приказывает вам Рюрик: его, в отличие от всех других князей родовых, именовать великим князем, отдавать ему всегда почет и зла на него не мыслить, а кто ослушается, того постигнет гнев его. Пусть на вечные времена будет для вас великий князь наш, что солнце на небе. Как на солнце, глаза не щуря, смотреть вы не можете, так и на князя вашего взоров злых не подымайте. А теперь разойдитесь по домам и весям вашим, расскажите обо всем, что здесь слышали, в родах ваших, готовьтесь встретить великого князя своего с молодой княгиней и на поклон к ним с дарами явиться.

Посланец поклонился вечу и скрылся в толпе бояр.

– Что же? Это ничего! Не тяжко, если десятую часть только, – говорили вечевики, расходясь в разные стороны по Ново-городу.

– Вестимо, ничего! Вот как варяги были, так все целиком отбирали, да еще сверх того требовали.

– А насчет того, как величать его, так нам все едино.

– Еще бы! Только бы справедлив да милостив был!

В общем, вечевики разошлись все очень довольные. Томительное ожидание кончилось. Они знали теперь, что их ждет впереди, знали и были вполне спокойны за будущее. Оно не могло быть худшим, чем то, что недавно еще миновало.

Да и побаивались они уже теперь этого избранного ими же «великого князя». Известно им было, что не один он идет в земли приильменские, что сопровождает его смелая, отважная дружина, которая не даст в обиду своего вождя. Тяжел меч норманнский – по опыту знали это на Ильмене, а потому и решили в родах встретить своего избранника с великими почестями.

Весь Ильмень заговорил о Рюрике, об его жене молодой, о братьях его Синеусе и Труворе, но никто, решительно никто не вспоминал, что этот избранник когда-то оставил эти же родные ему места, гонимый и презираемый всеми.

Родовые старейшины только и толковали со своими родичами, что про нового князя, они восхваляли его доблесть, мужество, красоту, как будто сами его видели.

– Только бы богов он наших не трогал, Перуна не обижал, – толковали в родах.

– Не тронет! Сам ему поклоняться будет!

– То-то! А нет, так мы за своих богов вступимся и опять за море прогоним!

Все-таки на Ильмене царило полное воодушевление. Все ждали от будущего только хорошего, доброго. Избранника, не зная, уже начинали любить. Вспоминали, что, пока он был на земле славянской, не смели обижать народ грубые норманны и тяготы пошли только после того, как ушел Рюрик с главными дружинами за море. С нетерпением ждали своего владыку ильменские славяне. Шло время, приходили и из-за моря и с устья Волхова разные вести: скоро должен был прибыть Рюрик на берега родного ему озера.

14. НА ПУТИ

«Страна, где мы впервые

Вкусили радость бытия».

Жуковский

Пока народ приильменский переживал томительные дни ожидания, его избранник был уже на пути к великому северному центру славянщины.

Тяжело было покидать Рюрику свою вторую родину.

Эти угрюмые скалы, вечно бушующее море, низко повисшие тучи так стали милы и дороги его сердцу, что много, много стоило усилий храброму викингу сдержать себя и не выказать своих чувств при расставании с нею.