В дальних странствиях

В архитектуре оформилась своеобразная смесь благообразного викторианского стиля с его колоннадами, портиками и ротондами и ложномавританского, отличающегося стрельчатыми аркадами и лоджиями. Щербатова пишет, рисуя картину бомбейского делового центра: «Очень красив европейский квартал Бомбея с его широкими улицами, которые обсажены аллеями великолепных «священных смоковниц» (разновидность фиговых деревьев). Публичные здания, как-то секретариат, телеграф, почта, университет и другие, очень хороши, и их архитектура представляет смесь английского и восточного стилей. Этот последний особенно проявляется в широких крытых галереях, которые, окружая всю постройку и заслоняя ее от солнца, значительно освежают комнаты, свежесть которых является почти необходимостью в этом удушливом климате. В многочисленных европейских магазинах можно найти всевозможные предметы и, приезжая в Индию, нет никакой надобности запасаться всем необходимым в Европе» [19, с. 25].

О социальных контрастах Ольга Александровна пишет скупо. И все же контрасты эти улавливаются при чтении книги: «Вдоль дороги теснилась обыкновенная толпа полуголых туземцев, между деревьями мельком виднелись их маленькие белые хижины» [19, с. 27].

Автора заинтересовали парсы-огнепоклонники с их обычаями, заметно отличающимися от обычаев индуистов и мусульман. Парсов, выходцев из Ирана, немало проживает в районе Бомбея. Они составляют зажиточную прослойку, занимаясь торговлей, предпринимательством, финансовыми операциями. Один из своеобразных обычаев парсов — погребальный обряд. Если мусульмане и христиане хоронят своих усопших в земле, а индуисты кремируют, то парсы оставляют их на верхних открытых площадках так называемых башен молчания на растерзание грифам. На окраине Бомбея можно увидеть эти башни-кладбища, мрачные приземистые сооружения, привлекающие стаи хищных птиц.

Если не открыто враждебное отношение, то, во всяком случае, подозрительность англичан к русским про'-являлась и здесь. В Бомбее путешественники встретили офицеров с русского военного корабля. Сюда изредка заходили корабли российского военно-морского флота, следовавшие с Балтики или Черного моря на Дальний Восток. Иногда флотские офицеры направлялись к месту дальневосточной службы на торговых судах, заходивших в индийские порты. Встреченные в Бомбее моряки жаловались путешественникам, что «англичане относятся довольно подозрительно к ним, как ко всем русским, хотя вместе с тем они всегда очень любезны и охотно приглашают всех на свои обеды и вечера. Ввиду прихода нашей эскадры, в первый раз появившейся в здешних морях, они даже вооружили две новые морские батареи и усилили численность местных военных судов. Нашим офицерам запретили ходить на охоту даже в окрестностях Бомбея без особого на то разрешения» [19, с. 39].

О своих цейлонских впечатлениях из-за кратковременности пребывания на этом острове Щербатова пишет мало. Мадрас встретил путешественников шумной сутолокой набережных. Однако и по масштабам деловых операций, и по многолюдности город этот уступал Бомбею. Главным центром бизнеса Восточной Индии был не Мадрас, а расположенная северо-восточнее Калькутта.

Дальше Щербатовы отправляются в отдельном са-лон-вагоне с мягкими диванами. За окном поезда мелькают типичные индийские пейзажи: рисовые поля, рощицы кокосовых пальм, лачуги крестьян из камыша и бамбука, виллы помещиков-заминдаров с просторными верандами и черепичными крышами.

Поезд взбирается на Деканское нагорье. Рисовые поля сменяются плантациями хлопчатника. Из окна вагона они кажутся присыпанными хлопьями белой ваты. Начинаются владения низама Хайдарабада. Это самое крупное в Индии княжество, как отмечает в своей книге Щербатова, по площади лишь немного уступает Великобритании. Его население около 12 млн., из которых одну десятую составляют мусульмане, а остальные — индуисты. Сам низам принадлежит к мусульманской династии. Он сказочно богат, и тем не менее, подобно другим индийским раджам и махараджам, остается марионеткой в руках колонизаторов. Годовой доход Хайдарабада достигает 7 млн. ф. ст. Низам содержит за свой счет 15 тыс. регулярного войска и около 44 тыс. иррегулярного.