В дальних странствиях

Потом О. А. Щербатова напишет в своей книге: «Сегодня мы виделись со здешним русским консулом, уезжавшим на днях в Россию; он познакомил нас со своим помощником, заменяющим его во время его отсутствия. Мы справлялись как у консула, так и у губернатора относительно фирмана от турецких властей для свободного проезда внутрь страны, но нам сказали, что ничего подобного не требуется. Тем не менее мы из предосторожности просили бейрутского пашу выдать нам от себя какое-то свидетельство о наших личностях и о праве путешествия, он отказался таковое нам дать, о чем мы впоследствии очень жалели» [21, с. 9].

Переговоры с пашой оказались нудными и безрезультатными. Охранная грамота могла бы обезопасить путешественников от произвола местных турецких властей. Как показали последующие события, хлопоты о подобном документе были отнюдь не бессмысленными. Паша был любезен, учтив, но на все просьбы отвечал отказом.

Не получив фирмана, путешественники решили добиться хотя бы разрешения для каравана взять с собой огнестрельное оружие. Для переговоров с пашой отправился Александр Григорьевич. Он убедительно доказывал, что долгий и утомительный путь через Сирийскую пустыню небезопасен. Не исключены встречи с разбойниками и дикими животными. Наконец, необходимо оружие для охоты, так как большой караван будет нуждаться в пополнении своих запасов свежей дичью.

Щербатов изложил свои аргументы, однако паша упорно отклонял все его просьбы. Османские власти не могут разрешить каравану взять с собой ружья и патроны, поскольку их ввоз вообще запрещен в пределы Османской империи. Если русские путешественники нуждаются в защите, то власти готовы снабдить караван в Дамаске конвоем. Если же русские нуждаются в дичи, то он, паша, — велит настрелять ее сколько угодно. Ни о чем не договорившись с главой местной администрации, раздосадованный Александр Григорьевич возвратился на яхту. Прежде всего решили телеграфировать о сложившемся положении русскому послу в Константинополе, прося его содействия. Сперва намеревались задержать выезд из Бейрута до тех пор, пока не придет обнадеживающий ответ от посла. Потом все же приняли решение не терять времени и выступить с караваном. Удовлетворительный ответ мог и вообще не прийти. Наконец, враждебно настроенные к русским местные турецкие власти могли намеренно задержать или переврать телеграмму. Поэтому было решено, что супруги Щербатовы выступят во главе каравана, а Строганов останется в Бейруте в ожидании ответа из Константинополя. По получении телеграммы он должен нагнать караван в пути. Все же, чтобы не остаться совсем безоружными, Щербатов распорядился привезти ему вечером незаметным образом с яхты его ружье системы Винчестер с патронами.

14 марта караван выступает в путь. Дорога вьется по живописным холмам, покрытым виноградниками и рощицами оливковых деревьев. Вьючные верблюды и мулы тащат тяжелый груз: палатки, «походную мебель», кухонную утварь, продовольствие, подарки для местных шейхов. В экспедицию взяли пять палаток: три жилых— для Щербатовых, Строганова и матросов, столовую-гостиную и кухонную палатки.

Не доезжая Дамаска, в поселении Димас, Строганов, ехавший налегке, нагнал караван. Он сообщил приятную весть — от русского посла в Константинополе пришла депеша. Османские власти наконец-таки выдали разрешение каравану взять с яхты огнестрельное оружие, которое будет доставлено дилижансом в Дамаск. На этот раз путешественники отделались легкой нервотрепкой.

Дамаск… Город еще более разноликий, еще более пестрый и шумный, нежели Бейрут. Стройные, вонзающиеся в небо минареты, приплюснутые купола мечетей. Аркады старинных медресе с арабской вязью изречений из Корана, сплетенных в орнаменты. Стены, помнившие грозных арабских халифов из дома Омейядов и даже Селевкидов, захвативших внушительный кусок разваливающейся империи Александра Македонского. Все это — многовековая, бурная история Сирии, история в камнях; в орнаментах. А вот и сегодняшняя Сирия. Турецкий полицейский гонит колодников-арабов, награждая их ударами палки по спине. Ни стона, ни крика, только глухая, затаенная ненависть в глазах арабов, сухопарых, продубленных солнцем. Нестройно шагает взвод солдат в красных фесках. Клокочут, шумят на все голоса базары. В этом шуме как-то теряются жиденькие дребезжащие голоса колоколов христианских церквей. Иногда мелькают вывески английских или французских фирм, проникших и сюда.

Путешественники уделили немного времени осмотру достопримечательностей древнего Дамаска, его памятников. В книге О. А. Щербатовой мы находим довольно скупое описание города. Щербатовы и Строганов стремились скорее углубиться в пустыню, объехать оазисы и арабские кочевья, завязать сношения с шейхами племен и осуществить свою заветную цель — купить скакунов хороших кровей.