В дальних водах и странах. т. 2

Кстати также сказать; у большинства людей, незнакомых с бытом моряков на море, почему-то существует странное и решительно ни на чем не основанное мнение, будто морские офицеры в плавании злоупотребляют в кают-компании крепкими напитками, или "заливают морскую скуку". Это величайший вздор изо всех вздоров, какие я только знаю. Даже тени чего-либо подобного нет в действительности. Во-первых, для моряка на море нет скуки, а есть одно только дело, служба и служба серьезная, тяжелая, сопряженная с величайшею нравственною ответственностью, поэтому скучать ему некогда. Не говоря уже о том, что у каждого офицера на судне есть какая-либо своя, особо ему порученная специальность, но просто отстоять иногда две вахты в сутки, одну в течение четырех, а другую в течение шести часов времени, это вовсе не шутка, да смотря еще в какую погоду придется стоять, и, исполнив такую службу, человеку в пору только поесть, подкрепить свои силы да скорее в койку, отдохнуть сколько возможно, пока не раздалась команда "все наверх!", по которой он должен быть готов на своем посту в ту же минуту. А во-вторых, в море моряки пьют менее, чем где-либо. Рюмка водки перед закуской, рюмка марсалы за обедом, вот и все, да и эту-то дозу принимает далеко не каждый. Здесь господствует самая воздержанная жизнь, и не потому только, что Морской устав запрещает то или другое, но потому, что собственное достоинство и нравственное чувство не допускает моряка до такой слабости. Это, наконец, просто не в морских нравах, и нетрезвый офицер на судне во время плавания представил бы собою такое небывалое постыдное явление, что он сразу потерял бы во мнении товарищей всякое уважение и доверие к себе, после чего ему, конечно, не оставалось бы иного исхода, как только "списаться" с судна при первой же возможности. "На берегу другое дело, там можно иногда и кутнуть: на то он и берег". Но на судне — никогда ^[8].

Надо же, однако, дать вам некоторое понятие о заведенном порядке жизни на военном судне в море. Для этого, самое лучшее, я обращусь к помощи "вахтенного журнала", исключив из него только то, что чересчур уже специально, и сопроводив кое-что своими замечаниями и пояснениями. Вот что записано в вахтенном журнале крейсера "Африка" под 4 числом сентября 1880 года:

"В половине одиннадцатого часа по полуночи пары были готовы. Вызвали всех наверх с якоря сниматься. В одиннадцать часов снялись, дали ход машине и пошли в море. В пятьдесят пять минут двенадцатого, пройдя меридиан маяка Иво-Симо, в расстоянии двух с половиной кабельтовых ^[9], взяли курс по главному компасу на SWtW".

"В двенадцать часов прошли параллель того же маяка в расстоянии одной итальянской мили. Поставили фор-трисель, фор-стеньги-стаксель^[10]. Дали команде вино и обедать".

"По наблюдениям в полдень, направление ветра было NW, сила его 2 балла ^[11], ход шесть узлов ^[12] при пятидесяти двух оборотах винта в минуту. Состояние погоды и неба — ясно, ^{[13] [14]}, состояние моря 1 (тихое). Высота барометра 30,03, температура наружного воздуха +22 1 /2 °, температура моря +23°. Высота воды в трюме семь дюймов, температура угольных ящиков +21°/+25°. Давление пара 65 фунтов."

Подобные наблюдения на судне повторяются во время хода по нескольку рад в сутки, а именно: в полдень, в три часа пополудни, в восемь часов вечера, в полночь, в четыре часа пополуночи и в девять часов утра.

"В пятьдесят минут первого часа дня обрасопили ^[15] реи по ветру. В два часа разбудили команду и дали чай. В три часа поставили грот-трисель и крюйс-стеньги-стаксель. ^[16] Взяли курс по главному компасу на SW 65°. В двадцать минут четвертого часа развели команду по судовым работам. В пять часов окончили все работы. В четверть шестого пробили боевую тревогу для поверки расписаний абордажного и пожарного. В сорок минут шестого команда из белых рубах переоделась в синие (фланелевые). В шесть часов дали ей вино и ужин".

Любопытно наблюдать процедуру раздачи людям винной порции. К шести часам дня "баталер", то есть унтер-офицер, принимающий и выдающий на корабле провизию и ведущий ее отчетность, появляется на верхней палубе в сопровождении двух очередных матросов, которые бережно несут за ним большую луженую "ендову" (лохань), наполненную ромом, и ставят ее на шканцах перед рубкой. Аромат крепкого рома разливается в окружающем воздухе. В одной руке у баталера мерная чарка, равняющаяся вместимостью доброму стакану, в другой карандаш и форменная книга, где он отмечает палочками и крестиками пьющих и непьющих. Последние вместо своей порции получают при общем периодическом расчете известную сумму денег, в зависимости от стоимости рома (обыкновенно по пяти копеек за каждую чарку).