В дальних водах и странах. т. 2

Заглянули мы, между прочим, и в две буддийские молельни, находящиеся одна насупротив другой по одной и той же улице. Первая из них, по левую руку, устроена в виде эстрады совершенно в том же роде, как открытые театральные сцены наших летних кафешантанов. На площадке перед нею стояла толпа зрителей, часть коих помещалась и на храмовой баллюстраде спустя вниз голые ноги. Одни из этой толпы глазели на фокусы какого-то бродячего жонглера, другие принимали азартное участие в игре в кости, — что-то вроде нашей орлянки, нельзя сказать, чтобы вся эта публика выказывала какие-либо уважение к своей святыне, подобно тому, как мы видели в Шанхае. Зрители не только сидели к своим богам задом, но даже располагались как кому удобнее, и на самом престоле, чтобы лучше следить оттуда, как с наиболее возвышенного пункта, за игрой и фокусами. В противоположной кумирне было несколько чиннее, хотя на дворе ее тоже кишел народ: там шел какой-то торг "в ручную и поштучно", как у нас на толкучке. В обеих молельнях, точно так же, как и в Шанхае, мы заметили несколько моделей китайских мореходных джонок, подвешенных под потолок, из чего можно заключить, что, вероятно, у китайцев это в таком же обычае, как и у финнов.

С южной стороны город окружен правильными участками возделанной земли, занятой преимущественно под коноплянники, которые чередуются с многочисленными огородами, где разводятся лук, чеснок, редька, огурцы и тыквы. На грядах нередко красуются и пышные махровые подсолнухи, которые вообще очень идут к характеру китайского пейзажа. В самом цветке этом есть что-то китайское.

Побродив по городу и видя, что это все одно и то же и что ничего более "достопримечательного" тут не откроем, направились мы вдоль по его грязной и вонючей набережной, где пришлось, однако, пробираться не без труда, то спускаясь в ямины, то взбираясь на бугры и перепрыгивая с камня на камень. В ближайшем соседстве с европейским участком китайские дома уже смотрят уютнее и чище. В растворенные двери, проделанные в их заборах, видны кое-где уголки внутренних дворов с садиками и киосками; но, к сожалению, "отгонители злых духов" — досадные экраны мешают рассмотреть детали их обстановки, а войти во двор безо всякого предлога и не зная языка, казалось неловким. Тут же помещаются несколько цирюлен и съестных. У первых вместо вывески болтается на бамбуковой трости над входом распущенная фальшивая коса, а последние и безо всяких вывесок достаточно заявляют о себе изобильным чадом жареного кунжутного масла. Обыкновенные их снеди — рыба и сосиски — жарятся тут же на воздухе, как и на всем, впрочем, востоке, начиная с Румынии.

Наконец, вернувшись в европейский участок, мы поднялись на Янтай и там неожиданно встретились с А. Д. Старцевым, который между тем успел возвратиться от адмирала с "Африки". Тотчас же, разумеется, познакомились, и он пригласил нас к себе в дом, где мы были приняты его семейством с полным радушием. Там же, между прочим, познакомились мы с одним английским инженером-технологом, господином Ватсоном, и его сестрой. Оба они родились, выросли и долго жили потом в Москве, превосходно говорят по-русски, хорошо знакомы с нашею литературой и сохранили в душе наилучшие симпатии к России и русским вместе с многими привычками русской жизни в своем обиходе. Поэтому дом и семья Старцевых кажутся им милее и роднее, чем иные чопорные дома их коренных соотечественников.

Дом А. Д. Старцева стоит особняком, на вершине скалистого северо-восточного берега, и с его веранды открывается прекрасный вид на весь рейд и на всю юго-восточную часть города с примыкающею к нему частью возделанной равнины, и на Чифуские горы с их ущельем, которые замыкают с юга всю окрестную панораму. Постройка этого дома вместе со стоимостью земли обошлась хозяину в 6500 долларов [29]. Участок, принадлежащий нашему соотечественнику, довольно обширен, и за постройками у него остается еще много свободной земли, которая в случае надобности могла бы быть уступлена им русским коммерческим людям, если бы между ними нашлись охотники здесь поселиться. В предвидении такой возможности местным англичанам крайне не хочется пускать сюда русских: они опасаются, как бы с легкой руки господина Старцева не учредилась тут русская колония, и потому-то эти господа, а в особенности английский консул, пускали в ход разные интриги и каверзы, чтобы только помешать покупке; дело дошло наконец до суда, который и разрешил процесс в пользу господина Старцева. С тех пор англичане только скалят на него со злости зубы, но молчат и, наконец, начинают успокаиваться, видя, что до сих пор никто из русских еще не последовал его примеру. Точно такие же каверзы пытались было они делать и немцам, но тоже провалились, и с тех пор количество немцев пребывает здесь с каждым годом, так что они уже начали оказывать англичанам заметную конкуренцию в торговле. А. Д. Старцев приезжает в Чифу с семейством только на лето, ради климата; остальное же время года по делам чайной торговли он должен проводить в Ханькоу и Тяньцзине.