В дебрях Африки

Утром 15 декабря я послал лейтенанта Стэрса и 40 человек к обитателям острова Касенья, отстоящего примерно на 800 м от берега. Так как озеро тут очень мелко, то челнок с двумя рыбаками, которых Стэрс окликнул, прося подплыть ближе, не мог причалить; тина тут была чрезвычайно глубокая, невылазная, и никто не решался вступить в нее. У самой воды на побережье растет странное дерево амбач, окаймляющее озеро с южной стороны как бы узкою бахромой, которая издали кажется не то высоким частоколом, не то забором, на котором рыбаки развешивают свои сети.

Рыболовы указали дальше по берегу место, к которому можно пристать ближе, между тем как с того пункта, где они теперь находились, едва можно было различить звук голосов. Все утро мы дожидались Стэрса, который завяз в тине и болотах. После полудня я послал Джефсона с сорока человеками дальше к пристани, указанной туземцами; это оказался небольшой пригорок, увенчанный деревьями, а у подошвы его вода действительно была достаточно глубока для причаливания.

На вечернем совещании мы порешили избрать единственный разумный план, а именно: вернуться к Ибуири, отстоявшему отсюда на 18 дней пути, там построить прочное укрепление и выслать сильный отряд в Ипото за вельботом, вьюками и слабосильной командой, которых надо доставить в укрепление. Затем оставить при них трех или четырех офицеров и пятьдесят ружей и поспешить в ставку Угарруэ, оттуда выслать в Ибуири другую партию выздоравливающих и продолжать путь навстречу майору с арьергардной колонной, чтобы предупредить их конечную гибель, помешать им запутаться в дебрях, из которых мы сами едва спаслись. Соединившись с ними, всем вместе идти назад в свое укрепление, а потом сюда, и отсюда, с помощью вельбота, закончить свою экспедицию как следует, не тревожась больше участью арьергарда, которая все время нас мучила и отвлекала наши мысли и силы.

На другой день, 16 декабря, сильная буря с дождем задержала нас в лагере до 9 часов утра. Жесткая почва низкой равнины медленно впитывала влагу, и в первый час по выступлении мы шли по воде, местами по колено. Потом пошла волнистая местность, поросшая травою не более трех дюймов высоты и раскидистыми группами кустов и низких деревьев, наподобие искусственно разведенного парка. Дойдя до тропинки, соединявшей пристань острова Касеньи с горным ущельем, из которого мы пришли, мы пересекли ее и направились параллельно берегу озера, но поодаль от него, примерно на два километра. Тут гуляли целые стада дичи, и так как наши люди начали уже страдать от бескормицы, мы решили постараться доставить им мясное блюдо. После нескольких неудачных попыток мне посчастливилось застрелить самца куду, а Саат-Тато убил оленя. В четырех километрах дальше пристани Касенья отряд остановился.

Заночевав тут, мы намеревались обмануть жителей селения Катонзы, которые, наверное, стали бы наблюдать, куда пошел наш отряд, и, зная, что сами они обошлись с нами очень неласково, естественно, ожидали бы с нашей стороны отместки. Ночью мы намерены были вернуться опять к подножию горного ущелья и до рассвета начать подъем на крутизну, чтобы взобраться на вершину, прежде чем туземцы верхнего плоскогорья проснутся и выйдут из своих жилищ. Мы всячески должны были избегать стычек с этим народом при подъеме на такие каменистые кручи, имея притом на плечах такие тяжелые ноши.

Часа в три пополудни, когда мы занимались дележом дичи и раздачей ее нашим проголодавшимся людям, послышался воинственный вой туземцев, и с полдюжины стрел упало в середину нашего лагеря. То был отличный образец слепого тупоумия или полного безголовья этих дикарей: десяток людей вздумал нападать среди белого дня на 170 человек, хорошо вооруженных и вполне подготовленных к самозащите. Само собою разумеется, что, испустив свои вопли и стрелы, они тотчас повернулись и пустились бежать во всю прыть.

Бродя по берегу озера за дичью довольно далеко от лагеря, я видел громадные кучи костей битой дичи: тут были свалены вместе скелеты многих различных пород животных, от слонов и гиппопотамов до мелких лесных козлов. Очень вероятно, что туземцы всего округа делали на них облаву и, согнав зверей в одно место с помощью огня, стреляли их кучами на пространстве каких-нибудь 300 м в поперечнике.

Саат-Тато поранил буйвола и хотел было преследовать его, но благоразумно удалился, увидев, что матерый лев взял это дело на себя.

По мере удаления к северо-востоку берега озера становятся удивительно живописны. Я заметил больше двадцати мест, как нельзя лучше приспособленных к устройству поселения; это все ближайшие к озеру мягкие склоны, покрытые мелким белым песком, часть которого беспрерывно омывается набегающими волнами. Сзади по ярко-зеленым травянистым покатостям разбросаны свежие группы деревьев, всюду пасутся стада разнообразнейших пород дичи, а во все стороны расстилаются изумительно величественные и красивые виды.