В дебрях Африки

28 января главная квартира была вполне готова. Мы расчистили около трех гектаров земли, дочиста вырубили кустарник на 200 м расстояния вокруг всего форта, собрали все остатки и обрезки бревен, что было полегче — перетаскали к себе на топливо, а самые тяжелые сложили в кучи и сожгли на месте, а на другой день убрали палатки и перешли на новоселье в свои дома. Джефсон был в восторге и уверял, что у нас "удивительно уютно". Вначале чувствовалась сырость в домах, но мы день и ночь жгли уголь на очагах, и от этого вскоре все стены окончательно просохли.

До 6 февраля мы занимались дальнейшей расчисткой леса, но вскоре оказалось, что туземцы бродят поблизости от укрепления, втыкают отравленные колья по тропинкам, рубят наши бананы и вообще делают разные пакости; поэтому я разделил гарнизон на две партии и поручил им очередно стеречь плантации и наблюдать за тем, что делается в лесу. В этот день, на расстоянии двух километров от укрепления, было найдено несколько селений пигмеев с значительными запасами бананов. Карликов разогнали, а лагери их разрушили.

Пожив несколько дней на новоселье, мы убедились, что нам суждено терпеть нашествие крыс, блох и мельчайших микроскопических москитов. Крысы поедали нашу кукурузу, кусали нас за ноги, бегали вперегонки через наши лица и играли в прятки под нашими одеялами. Они как-будто чутьем угадали, что туземцы замышляют сжечь западное Ибуири, и заранее скрылись в гущу лесных кустов и плантаций кукурузы, справедливо полагая, что такие хорошие места недолго останутся незаселенными. Покуда европейцы воздвигали свои удобные жилища и распоряжались устройством просторных сараев и кладовых для ссыпки неистощимого количества зерна, крысы спокойно выжидали, когда все будет готово. Но на зло им странные белые люди вздумали вырыть вокруг своей усадьбы длинный и глубокий ров с отвесными стенами, в которые целые семейства крыс, спешивших проникнуть в форт, попадали и никак не могли вылезть обратно, а наутро Ренди, моя собачка-крысоловка, застала их там и в несколько минут умертвила. Однако несколько старых, премудрых крыс из занзибарской деревни проникли-таки в укрепление и вскоре размножились в таких размерах, что мы считали их истинным божеским наказанием, пока не привыкли к их возне и грубому веселью.

Тем временем теплые и сухие глиняные полы способствовали размножению целых мириадов блох. Бедному Ренди они житья не давали, да и нам самим было немногим лучше. Пока мы одевались, они покрывали тело сплошным черным налетом. Чтобы избавиться от них мы решились держать полы постоянно влажными и мести по два раза в день.

Обыкновенные частые сетки, вставляемые в окна и двери против москитов, вовсе не защищали нас от здешних мучителей этого разряда. Они пролетали сквозь отверстия этих сеток так же свободно, как мыши пролезли бы сквозь сетки, приготовляемые для антилоп. Единственно действительным против них средством были занавески из частой кисеи; но под защитой этих занавесок мы сами едва не задыхались от жары.

Мыла у нас давно уже не было и для замены его мы изобрели смесь касторового масла с древесной золой, что очень неприятно пахло и вообще было довольно противным веществом. Однако нам удалось после нескольких старательных попыток получить довольно густую массу; мы скатали ее в шаровидные куски и находили удовлетворительной, так как она все-таки производила желаемое действие.

Каждую ночь от Ямбуйи до выхода в травянистую равнину мы слышали резкие крики лемуров. Сначала раздавались поразительно громкие, медленные возгласы, которые, постепенно учащаясь, становились все громче, выше, пронзительнее и чаще, причем звуки бывали то сердитые, то раздирающие, то жалобные. В тишине и темноте ночи они производили самое странное впечатление. Обычно на расстоянии каких-нибудь двухсот метров друг от друга перекликались самцы и самки. Когда таких парочек случалось поблизости две или три, то не было никакой возможности снова уснуть, если случайно проснешься среди ночи.