В дебрях Атласа. Пограничный легион

«Не спускайте пальца с курка, — посоветовал он дочери и моему арабу. — Не стреляйте, не прицелившись наверняка».

Мы с Хасси тихо-тихо двинулись вперед, придерживаясь левой рукой за кусты, так как скат был очень крут, и только дошли до лощины, как остановились, инстинктивно подняв ружья на прицел.

Перед нами лежал труп газели, очевидно задранной недавно, так как кости были еще красные от крови, а кругом, в кустах, виднелись разбросанные кости и клочья кожи, по-видимому, принадлежавшие другим животным, уже разложившиеся и распространявшие кругом отвратительный запах.

«Ты угадал, — шепнул мне Хасси аль-Биак. — Логовище львов здесь». — «Подождем, — ответил я ему, — как только увидим их, сразу стреляй». — «А ты?» — «Я пойду искать логовище».

Мавр взглянул на меня, по-видимому изумленный моей храбростью. Но я твердо решил доказать свою смелость.

— Кому? Звезде Атласа? — шутливо спросил тосканец.

— Слушай дальше! Итак, я стал спускаться дальше вниз по крутому скату.

Я сделал шагов двадцать, как вдруг услышал перед собой легкий шорох — в то же мгновение зашевелились некоторые ветки.

«Он там», — тотчас подумал я.

Я стал в позицию и ждал, чтобы львы показались.

Ничего не было слышно, и можно было подумать, что шорох вызвало какое-нибудь пресмыкающееся. Я пошел вперед, все больше удаляясь от товарищей.

Вдруг в кустах мелькнула тень, а затем показался хвост, яростно хлеставший кусты. Я быстро прицелился и выстрелил.

Ужасное рычание, раскатившееся по окрестностям, как удар грома, было ответом на два моих выстрела; потом через кустарник пронеслась темная тень и опустилась по скату.

«Я его ранил! — крикнул я. — Хасси, беги!»

И не дожидаясь, пока отец Афзы подойдет ко мне, я обошел холм, уверенный, что убил зверя.

Но вдруг у меня вырвался крик ужаса.

В пяти шагах от меня, притаившись в траве, лежала великолепная львица. Увидев меня, она устремила в мою сторону взгляд и яростно зарычала.

Я не убил ее, а только ранил, раздробив ей обе передние лапы…

— Не желал бы я очутиться на твоем месте, — сказал тосканец, — Как ты выпутался?

— Лучше, чем можно было ожидать, — отвечал магнат. — Зная по опыту, что человеческий взгляд почти всегда оказывает магическое воздействие на зверей, я, в свою очередь, стал пристально смотреть на львицу, вкладывая в это время два свежих патрона в ружье.

Должно быть, я страшно побледнел в эту минуту. Можно быть храбрым, когда идешь с товарищами в штыки, но я уверен, что ни один человек не в состоянии сохранить спокойствие при виде одного из таких хищников.

Я помню — как будто это было вчера, — что у меня по щекам текли крупные капли пота. Я не чувствовал биения своего сердца — таково было мое напряжение в этот ужасный момент…

— Даже меня мороз по коже продирает.

— Не сводя глаз с львицы, медленно ползшей по траве, чтобы добраться до места, откуда ей будет удобно сделать прыжок, чтоб одним ударом покончить со мной, я медленно поднял карабин и сделал прыжок вправо.

Увидав дуло, сверкнувшее при лунном свете, львица с усилием поднялась, готовясь прыгнуть.

Я не дал ей времени и быстро выстрелил.

Зверь подпрыгнул в воздухе с предсмертным рычанием и перевернулся на спину. Тут еще одна выпущенная пуля поразила его в живот.

Хасси аль-Биак прибежал на мой крик и выстрелил на несколько секунд позднее меня.

Уверенные, что львица убита, мы подошли к ней. Смерть последовала моментально: две мои последние пули раздробили животному череп.

«Где может быть лев?» — спросил Хасси, ударивший по трупу прикладом ружья, будто желая отомстить за смерть своих баранов.

«Должно быть, отправился на охоту, — сказал я. — Будь он здесь поблизости, он наверное поспешил бы на помощь своей подруге. Не направился ли он в твой дуар?»

Когда я сказал это, мавр побледнел и стиснул зубы от ярости.

«Очень хотелось бы мне встретить его около моей ограды», — сказал глухим голосом Хасси.

Мы обошли всю лощину, не найдя самца, и наконец решили вернуться в дуар, чтобы отдохнуть несколько часов.

В сопровождении Афзы и моего араба мы спустились с холма безо всяких приключений. Нам повстречалось только несколько гиен, поспешивших удрать по свойственной им трусости.

Было уже около полуночи, когда мы подошли к дуару и, к нашему великому удовольствию, увидели несколько огней, горевших около шатров. В то же время до нас донесся плач, возвещавший о каком-то несчастье.

Встревоженные, мы ускорили шаги и скоро получили объяснение этого смятения. Причиной был лев. В то время как мы охотились за его подругой, он спустился в равнину и напал на одного из слуг Хасси, спавшего перед шатром. Лев растерзал ему грудь сильным ударом когтей и затем убежал, не будучи в состоянии унести своей добычи.

— Ах, разбойник! — воскликнул тосканец, ловивший каждое слово на лету.

«Хочешь отомстить ему? — крикнул мне Хасси, весь дрожа от ярости. — Лев, вероятно, теперь вернулся в свое логовище и не выйдет оттуда до завтрашнего вечера. Теперь как раз время покончить с ним, и если ты, господин, застрелишь его, обещаю тебе десять баранов».