В дебрях Атласа

— Буду ждать этого случая терпеливо, клянусь выбитым дном кадушки! Придет день, когда Бассо уж ничего не увидит и перестанет мучить дисциплинарных в бледе.

Спаги доехали до подножия возвышенности, о которую вода, гонимая ветром, разбивалась с шумом, пробивая себе и тут дорогу. До слуха беглецов донесся взрыв проклятий.

— Точно артиллеристы, — сказал тосканец. — Никогда мне не приходилось слышать, чтобы спаги так ругались.

Граф и даже мавр не могли удержаться от смеха.

— Ты умрешь с шуткой на языке, — сказал мадьяр.

— И будешь говорить до последней минуты, — добавил мавр.

— Как и подобает адвокату, — сказал тосканец, тоже смеясь. Спаги, подъехав к холмам, заставили лошадей, вонзая шпоры им в бока, войти в илистую воду; теперь они снова вернулись и собрались в кучку, советуясь, что предпринять дальше.

— Военный совет, — заметил Энрике. — Увидим, какой стратегический план придумает башка Бассо.

— Не желал бы я, чтоб они решились взобраться на эти холмы, — сказал граф, которым внезапно овладело беспокойство.

— Убежище надежное, — успокаивал его мавр. — Не бойся ни за нас, ни за Афзу. Если они заподозрят что-нибудь, мы с Ару постараемся испугать их лошадей.

— Каким образом?

— Погоди, сын мой, спаги здесь еще нет.

— У тебя есть план?

— Конечно.

— Ну, скажи…

— Мы загоним их лошадей, чтоб удалить от нас.

— Кто это сделает?

— Ару, которого не знают в бледе и которого мы превратим в заправского туарега. — А пока взглянем, что делают наши спаги.

Всадники продолжали советоваться, покуривая сигаретки. Но затем вдруг, вонзив шпоры в бока лошадей, они поехали рысью, тесной кучкой, по-видимому, решив объехать возвышенность.

— Что, если им удастся доехать до нас? — спросил Энрике.

— Нет, это им не удастся. Вода покрыла всю южную равнину, — ответил Хасси аль-Биак. — Хорошо, если бы они нашли проход, таким образом они удалились бы от нас.

— Тогда они бы вернулись.

— Да, я ожидаю их посещения в скором будущем: они не замедлят убедиться, что мы также не могли поехать по равнине, и направятся разыскивать нас здесь. Вернемся в ущелье. Будет лучше, если Ару воспользуется положением, спустится на равнину и заставит гнаться за собой. Хотя лошади и арабские, но они ни по быстроте, ни по выносливости не сравнятся с нашими махари.

— Я останусь караулить; и если они решатся подняться, открою огонь против Бассо, — сказал тосканец. — Не умру я спокойно, пока не добуду шкуры этого людоеда.

— Только, пожалуйста, не стреляй, — сказал граф. — Будь осторожен, Энрике, тут дело идет о жизни всех.

— В таком случае ограничусь наблюдением.

— Мы только об этом и просим тебя.

В то время как тосканец, снова закурив оставленную было сигаретку, скрылся в кустах, граф и мавр спустились в лощину.

Афза крепко спала, полузакрывшись великолепным рабатским ковром, протканным золотом и шелком, а Ару собирал более или менее сухие травы, чтобы дать поесть верблюдам.

Мавр подозвал его свистом.

— Случилось то, что я предвидел, — сказал он ему. — Настала минута, когда надо действовать. У тебя с собой твое платье туарега?

— Да, хозяин.

— Поручаю тебе заставить их скакать как можно дольше, чтобы окончательно загнать их лошадей. Белоглазый человек может узнать тебя; поэтому тебе необходимо хорошенько закрыть лицо покрывалом, как делают сыны пустыни. Иди, переоденься.

— Ты подумал обо всем, Хасси, — сказал граф.

— Я должен спасти мужа моей дочери, — серьезно ответил мавр. — Звезда Атласа обязана тебе жизнью, я ни на минуту не забываю этого.

— Удастся ли Ару сделать то, что ты поручаешь ему?

— Во всей пустыне не найдешь наездника на верблюде искуснее его. Еще раньше вечера арабские лошади выбьются из сил.

— А мы воспользуемся темнотой, чтобы добраться до куббы твоего приятеля?

— Да, если разлив не помешает, — ответил Хасси.

— Он не может долго продолжаться. Сухая земля поглотит влагу с такой же жадностью, с какой я бы проглотил в эту минуту стакан вина, если бы было где взять его.

Мавр улыбнулся.

— Я позаботился и о тебе, сын мой, — сказал он. — Дети Аравии и пустыни не могут употреблять сок жизни, потому что Магомет запретил это, но я не забыл, что ты и твой товарищ — вы франджи и христиане. В мешках, привезенных махари и сваленных Ару в пещере леопарда, найдутся и вино, и табак.

— Спасибо, Хасси.

— Ты — мой сын, — ответил мавр со своей обычной серьезностью и простотой. — Бери не стесняясь, что хочешь.

В эту минуту из-за куста показался старик-негр. Он был закутан в широкий белый полотняный плащ с красной каймой внизу; на голове возвышался монументальный тюрбан; лицо его покрывала своего рода занавеска, спускавшаяся до половины груди и оставлявшая незакрытыми только глаза.

— Я готов, хозяин, — сказал он.

— Пистолеты у тебя заряжены?

— И пистолеты, и ружье.

— Выбери лучшего махари.

— Я возьму своего.

— Ты знаешь, что должен делать?

— Знаю, хозяин.

— Когда лошади выбьются из сил, вернись сюда. Если будет возможно, мы еще сегодня ночью доберемся до куббы Мулей-Хари.

— Положись на меня.