В дебрях Даль-Гея

Под взглядами заинтригованных товарищей Клим прошагал к боковой стене, где стояла музола, легко пробежался пальцами по клавиатуре и, когда зал наполнили звуки негромкой ритмичной музыки, торжественно сообщил:

— Один из лучших далийских танцев — «К звёздам!».

Через несколько секунд он уже кружился с девушкой в танце. Клим рассчитал верно: что-что, а танцевать Тика умела. Она послушно шла за ловким кавалером, легко выполняла самые сложные фигуры и скоро оттаяла: заулыбалась, разрумянилась и стала бойко отвечать на шутливые реплики Клима, поглядывая на него немного удивлённо, словно увидела его впервые.

Тур состроил выразительную гримасу, Снегин ответил ему понимающей улыбкой.

— Нет, что ни говори, а Клим все-таки рыцарь, — сказала Лена Лобову.

— Рыцарь без страха, но с некоторыми упрёками, да? — Иван пригласил танцевать Лену. — Что нового о Дине?

— Иван, — после паузы сказала Лена. — Если хочешь, то Дин был уже не совсем Дином. Ему был вживлён в мозг крохотный кибератор, который оказывал на его психику глубокое влияние, и Дин стал способен на подлость и предательство. О деталях судить трудно, кибератор полностью разрушен выстрелом в упор. Но, видимо, получая приказ извне, Дин становился почти слепым исполнителем.

— Почти?

— Именно почти. Он поднял руку на Тимура, стрелял в Алексея, но когда дошла очередь до женщины — предпочёл выстрелить в себя.

Лобов вспомнил, какой опасности подвергалась Лена, и лицо его посуровело. Лена осторожно провела ладонью по его щеке.

— Не надо думать об этом, — тихо сказала она.

— О чем? — спросил Лобов.

— О Линге. И о всех других, погибших в ту секунду. Их не за что жалеть, Иван. Разве это были люди? Звери, фашисты.

— Это были люди, Лена. Плохие, отвратительные, но все-таки люди. И забыть о том, что случилось там, в гангстерском застенке, сразу невозможно.

В это время Тика случайно заметила охапку роскошных цветов, небрежно брошенную на подоконник, и тихонько ахнула.

— Что случилось? — наклонился к ней Клим.

Тика молча показала пальцем на цветы.

— А, огурцы, — равнодушно сказал Клим. — Совершенно противоестественное явление — цветы с гастрономическим запахом, что-то вроде четырехугольного треугольника.

— Это не четырехугольные треугольники, — сердито сказала Тика, — это аливейры, очень-очень дорогие цветы! Я никогда не видела их сразу столько!

— Много — это ещё не значит хорошо, — проворчал Клим.

Снегин, наблюдавший эту сцену, подошёл к окну, разделил охапку цветов на две части и вручил один букет Тике.

— От президента Таига, — сказал он значительно.

Другой букет Всеволод преподнёс подошедшей Лене.

— Ну, а это от меня лично. Отличное средство для возбуждения аппетита.

Лена на секунду зарылась лицом в пышные цветы, засмеялась, взглянула на счастливую Тику и обернулась к Ивану:

— Нужны вазы. Не будем же мы держать цветы в руках весь вечер.

За вазами на правах хозяина консульства отправился Хаасен. Он, правда, ворчал, что в главном корпусе уже никого нет, а ему лично ещё не доводилось заниматься вазовой проблемой, однако вернулся довольно скоро, с торжеством держа в руках два разнокалиберных сосуда неизвестного назначения. Критически разглядывая один из них, Клим проникновенно заметил:

— Кашу варить в этом горшке удобно, но вот насчёт цветов меня одолевают сомнения.

Вопрос решила Тика, категорично заявившая:

— Ничего, годится!

Пока женщины, Клим и Хаасен занимались цветами, к Снегину подошёл Лобов.

— Что нового у президента?

— Он на высоте. Опубликовал ряд документов, которые ты конфисковал у Линга, там были имена довольно влиятельных далийцев. Отсюда весь этот шум и манифестации. Яр-Хис, насколько я знаю, намеревался действовать гораздо решительнее. Но Таиг прозрачно намекнул, что пустил в дело далеко не все бумаги, которыми располагает, и сравнительно легко их утихомирил. — Снегин замолчал и усмехнулся, щуря свои холодноватые глаза. — А вообще-то Таиг хитрит и ведёт двойную игру. Пожалуй, он боится нас не меньше Яр-Хиса, это и определяет его дипломатию. Но надо отдать ему должное: там, где это возможно, он честен.

Лобов засмеялся.

— Честен, где возможно? Что-то слишком по-далийски ты стал выражаться.

— Как дипломат, Иван. Как дипломат!

Разговаривая, они подошли к открытому окну. Глядя на нежную голубоватую листву далийских деревьев, Онегин задумался, припоминая последнюю, неофициальную встречу с Арни Таигом…

Лобов толкнул локтем задумавшегося Снегина и со смехом сказал:

— Смотри, мы говорим о политике, дамы занимаются цветами, а Алексей…..

Незаметно вошедший Кронин стоял возле стола, держа в руках бутылку шампанского, и внимательно разглядывал этикетку. Перехватив взгляд Ивана, он усмехнулся и флегматично проговорил:

— О времена, о нравы! Целых десять лет созревала в этом сосуде божественная солнечная жидкость. Ради чего?

Поставив бутылку на прежнее место, в центр стола, он снова поднял глаза на Ивана и, отвечая на его безмолвный вопрос, отрицательно покачал головой.

— Отказалась? — вполголоса спросил Снегин.

— Отказалась, — так же тихо ответил Иван и добавил: Этого и следовало ожидать.