В дебрях Камасутры

— О, прости меня, недостойного! Как мог попрекнуть я собственного отца?

— Что сказал ему павлин?! — взвыла от любопытства Варя. Егор пожал плечами:

— Ничего особенного. По-моему, он просто икнул.

— Интересная вырисовывается картина, — произнес Птенчиков, — я бы сказал, неожиданная. Не связаны ли эти чудачества местного населения с появлением в здешних местах нашей Соньки?

— Что вы, Иван Иванович! — рассмеялась Сыроежкина. — Соня была разумным человеком, зачем ей родниться с какими-то гиббонами?

Сейчас мы все выясним, — решительно заявил Егор. — За мной!

Он резво выскочил из кустов и поспешил вдоль забора, прямо к выходу из храма. Варе с Иваном ничего не оставалось, как последовать за ним.

По дороге Егор выдрал пару листьев какой-то местной разновидности лопуха и сунул в руки невесте:

—Держи крепче, пригодится.

Экспедиция быстро достигла ворот. Гвидонов усадил Птенчикова на лежащий возле дороги валун, а Варвару с лопухами поставил рядом.

— Мэтр, от вас требуется глубокомысленное молчание, украшенное парой-тройкой мудрых междометий. А ты, дорогая, поработай пока опахальщицей. Основную часть переговоров я беру на себя. Ждите здесь, — строго заключил Егор и направился к высоким воротам храма, в проеме которых как раз появился молодой господин со свитой.

После обмена любезностями между Гвидоновым и знатным индусом завязалась оживленная беседа. О чем они говорили, так и осталось тайной. Однако природное обаяние Егора сделало свое дело, и спустя несколько минут он уже представлял нового знакомого друзьям.

— О досточтимый Учитель! — Егор почтительно склонил голову. — Одари частицей своего внимания уважаемого сахиба Бахадура, который горит желанием прикоснуться к твоей мудрости и рассчитывает на нашу поддержку в разрешении печального инцидента с клюнутым в задницу кшатрием.

Иван важно раздул щеки и уставился на стоящего чуть поодаль индуса. Варвара, ощущая ответственность момента, замахала лопухами куда интенсивнее. Бахадур устремил на Птенчикова исполненный надежды взгляд и изрек:

— О избранный богами! Твой ученик поведал мне о бесконечной мудрости, сопровождающей тебя на жизненном пути, и озарил мое сердце надеждой...

Тут он сложился пополам, давая понять, что его часть диалога подошла к концу.

«Избранный богами» неуверенно заерзал на жестком валуне и поманил не в меру инициативного ученика пальцем:

— Приблизься, дело есть.

Гвидонов покорно рухнул на колени у ног Ивана, а тот, продолжая величественно поглядывать на молодого индуса, зашипел, почти не разжимая губ:

— Ты что это ему такое наобещал, о бельмо моих очей? Может, тысячу рупий в беспроцентный кредит, или...

Ну что вы, мэтр, — возмутился Егор. — Совет, только мудрый совет. У местного населения этот товар на вес золота. Нам взамен гарантирован кров, стол, ну и прочие радости. А также подробный и красочный рассказ о чудных делах, творящихся в интересующем нас храме Каа-мы.

— Вот с этого и надо было начинать! — оживился Птенчиков. — А то развел тут восточные церемонии...

— Восток — дело тонкое, без церемоний нельзя, — с видом знатока заявил Гвидонов.

— Коллеги, не могли бы вы сократить дискуссию, — взмолилась Варя. — Не так это просто — на солнцепеке лопухами размахивать!

— А ты молчи, женщина, — неожиданно посуровел Егор и, повернувшись к задохнувшейся от возмущения невесте спиной, отправился к Бахадуру, смиренно томящемуся в ожидании. — Учитель согласен озарить тебя светом своей Мудрости. Однако ты должен понимать, — Егор доверительно взял Бахадура под локоток, — идем мы издалека, устали чрезвычайно, и поток мудрости грозит вот-вот пересохнуть, так что рекомендую подпитать его незамедлительно: трапезой, напитками и что там ты еще предлагал?

Бахадур радостно закивал и сделал знак слугам. Те приволокли какую-то расписную халабуду, и молодой индус сделал приглашающий жест:

— Не изволь гневаться, о надежда моей души что не сумел я предвидеть столь радостной встречи и не захватил еще один паланкин. Тебя как почтенного гостя я не могу вынуждать идти пешком, а мне положение не позволяет передвигаться на своих двоих. Яви же свою мудрость, дабы найти нам выход из этого затруднительного положения.

— В тесноте, да не в обиде, — буркнул Птенчиков, поспешно скрываясь в тени паланкина.

— Как это свежо и оригинально! — едва не прослезился от умиления Бахадур, втискиваясь следом.

Паланкин жалобно заскрипел, проседая под непривычной тяжестью, слуги поднатужились и поволокли хозяина вместе с дорогим гостем в сторону дома. Варе с Егором пришлось сопровождать Учителя пешком. Девушка обиженно молчала, Егор же весело насвистывал, откровенно наслаждаясь жизнью.

— Переживаешь, что тебя не позвали прокатиться в этом пыльном катафалке? — обратил он, наконец, внимание на хмурый вид невесты.

— Вот еще! — фыркнула Варвара. — Жалею, что туда не запихнули тебя. Возможно, находясь рядом с «источником мудрости», ты бы тоже сумел немного повысить умственный коэффициент, чтобы поразмыслить о собственном поведении.

— Да ладно тебе ворчать, — отмахнулся Егор. — Я просто вошел в роль.