В дебрях Севера

Тогда он перевел взгляд на Гребень Крэгга и увидел встающие из-за его лысой бесплодной вершины обугленные стволы — знаки гибели и опустошения, уродующие весеннюю синеву небес.

У него вырвался крик, полный отчаяния и ужаса, — сбылось пророчество Желтой Птицы! На этот раз он вспомнил, как она говорила, что у Гребня Крэгга его ждет только чернота и что там он не найдет Нейды. В его ушах словно звучал музыкальный голос индианки, вновь и вновь повторяющий эти слова.

Застонав, Мак-Кей как безумный сбежал в долину и, не выбирая пути, торопливо зашагал напрямик через завалы и груды золы. Питер с трудом поспевал за ним. Через полчаса они добрались до того места, где стояла хижина миссионера, и увидели пепелище, на котором валялись черные головни. От тропы не осталось и следа. Прежний райский уголок исчез, погубленный пожаром, мрачное клеймо которого неизгладимо легло на землю.

Питер услышал всхлипывающие звуки в горле своего хозяина. Он и сам понимал, что случилась какая-то беда; он осторожно нюхал воздух, зная, что они вернулись домой, — и все-таки это был не дом! Он инстинктивно поглядел на Гребень Крэгга, и Веселый Роджер, заметив, что Питер пристально смотрит на расселину, за которой стояла хижина Джеда Хокинса, внезапно воспрянул духом. Возможно, пожар туда не добрался, и, значит, Нейда там, а может быть, и отец Джон…

Мак-Кей пошел к расселине. До нее было около мили, и с каждым шагом его надежда угасала, так как он видел вокруг все больше свидетельств того, какой огненный океан захлестывал склоны Гребня. Они пересекли луг, где когда-то в молодом ельнике цвели фиалки и алела земляника. Когда они спустились в неглубокую ложбину, Питер вновь услышал всхлипывающий звук и вдруг узнал это место: прежде здесь была полянка, где они с хозяином встречали Нейду. И тут Питер, забыв про хозяина и про осторожность, опрометью бросился к расселине, разделявшей Гребень Крэгга пополам.

Веселый Роджер тоже побежал, и когда расселина осталась позади, ноги у него подкашивались от нечеловеческого напряжения и страха. Задохнувшись, он вскрикнул от радости и прислонился к скале. Впереди расстилалась та же черная пустыня, что и позади, но хижина Джеда Хокинса уцелела! Огонь подкрался к самому ее порогу и погас!

Мак-Кей пошел к прежнему жилищу Нейды и у закрытой двери увидел Питера: пес стоял неподвижно, словно чем-то встревоженный. Веселый Роджер толкнул дверь, и в лицо ему пахнуло сыростью. Хижина была пуста. Ее наполнял могильный сумрак.

Мак-Кей заставил себя переступить порог. Топоча лапками, кинулась в щель тощая лесная крыса, зашелестели обрывки бумаги, и все погрузилось в безмолвие смерти. Дверь комнатушки, где спала Нейда, была открыта, и он прошел туда. Его взгляд упал на голые доски кровати — больше ничего в комнате не было.

Веселый Роджер бродил по хижине точно оглушенный, а Питер бесшумно следовал за своим хозяином. Они вышли наружу, и Веселый Роджер вдруг увидел, что в отдалении над пустыней пожарища что-то угрюмо торчит. Это был крест, наспех сколоченный из двух молодых деревцов, — пламя обуглило их, но крест остался стоять, черный и зловещий.

Он медленно сжал кулаки: под этим крестом покоились останки Джеда Хокинса, гнусного негодяя, погубившего его жизнь.

Мак-Кей вернулся в хижину и вошел в комнату Нейды, затворив за собой дверь. Питер остался снаружи сторожить и очень долго просидел на крыльце, не слыша в хижине ни единого звука.

Когда хозяин вышел к нему, его лицо было бледно и сурово. Веселый Роджер посмотрел в ту сторону, где прежде темнел лес, через который он бежал в грозовую ночь к хижине Муни. Теперь леса не было и в помине, но тропа сохранилась, и Мак-Кей узнал тот поворот, где лежал мертвый Джед Хокинс. Еще полмили — и они вышли к железной дороге. По-видимому, здесь пожар достигал наибольшей силы — в черных далях, освещенных заходящим солнцем, не было заметно не только признаков жизни, но и ни одного уцелевшего деревца.

И вдруг Веселого Роджера охватил страх, который был ужаснее отчаяния, терзавшего его до этой минуты. Вокруг него простиралось черное кладбище — пожар пожрал тут все. А что, если Нейде и миссионеру не удалось спастись? Этот страх стал еще сильнее, когда солнце зашло и на землю опустилась темнота, принося с собой сырой холод и тяжелый запах гари.

На обратном пути к хижине Мак-Кей не разговаривал с Питером. В первой комнате на подоконнике стояла лампа, а за плитой лежали дрова. Веселый Роджер молча затопил плиту, подрезал фитиль в лампе и зажег ее. А Питер, точно испугавшись призраков минувшего, забился в угол и лежал там без движения. Мак-Кей не стал ужинать и не закурил; он долго сидел не шевелясь, потом взял одеяла, прошел в комнатку Нейды и расстелил их на кровати. Он задул лампу и улегся, глядя в окно, через которое на Нейду столько ночей смотрела луна.