В дельте реки Сакраменто

Они перекусили, и Грейс ушла к себе вздремнуть, оставив Энни наедине с суетившимся по поводу се дверей Максом. Он съездил за замками в свою квартиру и переоделся в джинсы. Задняя дверь осела настолько, что не закрывалась полностью.

Когда Макс снимал тяжелую дверь с петель, мускулы вздымались на его плечах.

— Нужно немного подшлифовать, — пробормотал он.

Укрепляя дверь на козлах, Макс снял рубашку и отбросил в сторону.

У Энни подкосились ноги при виде его обнаженной мускулистой груди и бронзовой кожи. Макс был именно тем идеалом мужчины, который она только могла представить.

Остынь, присев в тени, приказала себе Энни.

Она не раз видела Макса без рубашки. Но после того как он поцеловал ее, Энни впервые почувствовала силу и власть его тела.

Отшлифовав дверь, Макс покрыл ее свежей краской и установил на место.

Подперев подбородок руками, Энни наблюдала, как уверенно и умело он работал.

— Макс! — окликнула она его. — Да?

— Откуда ты так разбираешься в ремонте? Ты же архитектор.

Он ослепительно улыбнулся.

— Я не всегда был архитектором. Дорогу в Гарвард я проложил, работая на стройке.

— Я думала, что за колледж заплатил твой отец.

Макс уставился на новый замок, который начал устанавливать. Он не любил говорить о своих родителях, избегал бесед на эту тему, но Энни не заслуживала отповеди лишь за то, что нечаянно наступила на больную мозоль.

— Отец собирался, но получилось так, что ему срочно понадобились деньги на алименты.

— Прости. — Энни с грустью посмотрела на него. — Ты никогда не говорил об этом.

Он покачал головой.

— Не извиняйся. Работа на стройке очень помогла мне в дальнейшем при разработке моих проектов. Получилось, что все к лучшему.

Макс установил штифты на место и покрутил дверную ручку, прежде чем проверить замок. Она двигалась легко, и он довольно кивнул. Ему нравилось разрабатывать проекты новых зданий, но иногда он с удовольствием занимался физической работой.

Энни встала и потянулась. Из-за жары она была одета в шорты и трикотажный топ. Ряд пуговок тянулся по не стесненной материалом груди, и Максу хотелось расстегнуть их, чтобы увидеть под тонкой тканью упругие холмики.

Перейдя в гостиную, он занялся старинной дверью с замысловатыми стеклянными ручками. Они были почти произведением искусства, и Макс подумал, что Энни не позволит ему заменить их на современные. Пришлось сверлить новое отверстие для засова, чтобы запирать дверь с его помощью. Работая, Макс смахивал со лба пот.

— Так лучше? — спросила Энни, подойдя и обмахивая его большим веером.

Нежность захлестнула Макса. Весь день он представлял, как они занимаются любовью, но этот простой вопрос растрогал его до глубины души.

— Замечательно… спасибо. У тебя, должно быть, дела. Здесь будет шумно, когда я начну сверлить.

Надо поскорее закончить работу и бежать отсюда. Энни слишком хороша, чтобы быть в безопасности наедине с ним. Как, впрочем, и с ее возможными женихами.

Проблема в том, что оба, и Джош, и Паркер, казались вполне порядочными людьми. Его бабушка это подтвердила, а Грейс Хантер хорошо разбиралась в человеческих характерах.

Старая дрель взвыла в руках Макса. Возможно, через несколько месяцев Энни будет жить здесь уже со своим мужем. И этот человек будет пользоваться теми же инструментами из мастерской, которую он тринадцатилетним пареньком помогал строить отцу Энни.

Когда она выйдет замуж, ему больше не придется помогать ей с ремонтом. Не будет больше и случайных ужинов, и, конечно, поцелуев на крыльце.

Поцелуев на крыльце?

Он больше никогда не поцелует Энни.

Макс так задумался, что дрель соскочила, едва не отхватив часть большого пальца.

— Проклятье.

Энни вбежала в гостиную.

— Ты в порядке?

— А как ты думаешь? — огрызнулся он, размахивая посиневшим пальцем.

Она отпрянула, и Макс моментально раскаялся в своих словах. Он кричал не от боли, а от досады — злился на свою неспособность отказаться от Энни, даже мысленно.

— П-прости. Я принесу аптечку, — прошептала она, исчезая за дверью.

— А, черт.

Макс уперся лбом в дверной косяк. Энни ни в чем не виновата. Он сам навязал ей свою помощь. Единственное, о чем она просила его, это рассказать ей об одежде и свиданиях, но Макс не лучшим образом выполнил свою роль.

— Сильно кровоточит? — спросила Энни, возвращаясь с аптечкой.

— Все в порядке. Крови нет совсем, — пробормотал Макс.

— Дай я посмотрю.

Она опустилась на колени и взяла его руку своими тонкими пальчиками, исследуя небольшую ранку. Ее прикосновение было таким приятным, а его рука оказалась так близко от самой женственной части ее тела… В этот момент он жаждал Энни больше, чем глотка свежего воздуха.

— У тебя красивая кожа, — прошептала она.

— Один из моих предков был апачем. От него я унаследовал смуглую кожу.

— Я знаю. Грейс говорила мне.

— Это отпугивает некоторых женщин и очаровывает других, — заметил Макс.

Она подняла на него глаза и встретила знакомое ей замкнутое выражение, которое появлялось на его лице всякий раз, когда Макс огораживался от людей барьером.